РАБОТНИК МИНИСТЕРСТВА МАГИИ

ВЫИГРЫВАЕТ ГЛАВНЫЙ ПРИЗ

     Артур Уэсли, начальник отдела не правильного использования мугловых предметов быта, выиграл Главный Приз в ежегодной лотерее, проводимой “Прорицательской газетой”.

     Довольный мистер Уэсли сообщил нашему корреспонденту: “Мы потратим деньги на летнее путешествие в Египет, где наш старший сын Билл работает съемщиком заклятий в банке “Гринготтс”.

     Семья проведёт месяц в Египте и возвратится к началу учебного года в школе “Хогварц”, которую в настоящее время посещают пятеро из детей Уэсли.

     Гарри обвел глазами фотографию, и широкая улыбка расползлась по его лицу: ему усиленно махали все девять Уэсли, стоящие перед огромной пирамидой. Маленькая пухленькая миссис Уэсли; высокий, лысеющий мистер Уэсли; шестеро сыновей и одна дочка, все (хоть на черно-белой фотографии этого и не было видно) с огненно-рыжими волосами. Прямо посередине стоял Рон, долговязый и нескладный, с ручной крысой Струпиком на плече. Одной рукой он обнимал за плечи Джинни.

     Гарри не знал никого другого, кто больше бы нуждался в крупном выигрыше. Уэсли были невероятно милые и невероятно бедные люди. Гарри развернул письмо Рона.

     Привет, Гарри!

     С днем рождения!

     Слушай, я страшно извиняюсь за тот звонок. Надеюсь, муглы не очень тебя гноили? Я спросил у папы, он говорит, что мне не следовало орать.

     В Египте здорово. Билл водил нас по гробницам - ты не поверишь, каких только заклятий не наложили древние египетские жрецы! В последнюю гробницу мама даже не пустила Джинни. Там всякие скелеты-мутанты - это муглы, которые туда когда-то влезли, а теперь у них выросли лишние головы и всякое такое прочее.

     Я обалдел, когда папа выиграл в лотерею “Прорицательской газеты”. Семьсот галлеонов! Почти всё, правда, ушло на поездку. Но мне все равно купят новую палочку.

     Гарри прекрасно помнил, при каких обстоятельствах сломалась старая волшебная палочка Рона. Это случилось, когда машина, на которой они с Роном прилетели в “Хогварц”, при приземлении врезалась в дерево на школьном дворе.

     Мы вернёмся за неделю до начала учебного года и тогда поедем покупать палочку и учебники. Может, получится там встретиться?

     Не давай муглам над собой издеваться!

     Постарайся приехать в Лондон.

     Рон

     P.S. Перси стал лучшим учеником школы. На прошлой неделе ему прислали уведомление.

     Гарри снова посмотрел на фотографию. Перси, который должен был пойти в седьмой, последний, класс “Хогварца”, выглядел по-особенному респектабельно. Он приколол значок “Лучший ученик” к феске, элегантно сидевшей на аккуратно причесанных волосах. Роговая оправа очков сверкала на ярком египетском солнце.

     Гарри распаковал подарок. Внутри оказалось нечто, похожее на стеклянный волчок. К этому была приложена еще одна записка от Рона.

     Гарри! Это карманный горескоп. Если рядом с тобой находится кто-то, кому нельзя доверять, волчок должен начать светиться и вращаться. По крайней мере, мне так сказали. Билл, правда, говорит, что это барахло для туристов, и что на самом деле он ненадежный, потому что вчера вечером он светился и вертелся. Но Билл не знал, что Фред с Джорджем накидали ему жуков в суп.

     Ну, пока!

     Рон

     Гарри поставил карманный горескоп на прикроватную тумбочку. Горескоп застыл неподвижно, балансируя на острой вершине. В нём отразились светящиеся стрелки будильника. Пару секунд Гарри со счастливым видом смотрел на подарок, а потом обратился к свертку, который принесла Хедвига.

     В этом свертке тоже находился запакованный подарок, поздравительная открытка и письмо, на сей раз от Гермионы.

     Дорогой Гарри!

     Рон написал мне письмо и рассказал, как он говорил по телефону с твоим дядей Верноном. Очень надеюсь, что с тобой все в порядке.

     Я сейчас во Франции, и не знала, как послать тебе посылку - что, если бы её вскрыли на таможне - и тут вдруг появилась Хедвига! По-моему, ей очень хотелось, чтобы у тебя наконец-то был настоящий подарок ко дню рождения. То, что я тебе посылаю, я заказала по совиной почте; я видела рекламу в “Прорицательской газете” (мне ее сюда доставляют; приятно быть в курсе событий колдовского мира). Ты видел неделю назад фотографию Рона и всей их семьи? Я уверена, что он сейчас узнает много нового. Мне даже завидно - древнегипетские жрецы владели удивительными секретами.

     Здесь тоже есть своя, местная, история колдовства. Мне даже пришлось переписать сочинение по истории магии, чтобы включить в него те сведения, которые я здесь получила. Надеюсь, профессор Биннз не сочтет сочинение слишком длинным - оно получилось на два свитка больше, чем он просил.

     Рон говорит, что на последней неделе каникул приедет в Лондон. А ты сможешь приехать? Твои тетя и дядя тебя отпустят? Очень-очень надеюсь, что у тебя получится. А если нет, то увидимся в “Хогварц-Экспрессе” первого сентября!

     С любовью,

     Гермиона

     P.S. Рон сказал, что Перси избрали лучшим учеником. Не сомневаюсь, что он очень гордится. А вот Рон, по-моему, не в восторге.

     Гарри посмеялся и отложил письмо от Гермионы в сторону. Потом взял в руки подарок. Он был очень тяжелый. Зная Гермину, Гарри не сомневался, что найдет внутри толстенную книгу про какие-нибудь сложнейшие заклинания - но оказался не прав. Сердце у него сладостно сжалось, когда он сорвал обертку и увидел черный, мягчайшей кожи, бювар. Серебряные буквы на крышке гласили: “Набор для техобслуживания мётел”.

     - Ух ты! Ну, Гермиона! - восторженно прошептал Гарри, расстегивая молнию и заглядывая внутрь.

     Там лежала большая банка шикблеска для древка фабрики “Короход”, сверкающий секатор для подравнивания хвостовых хворостин, миниатюрный медный компас, прикрепляемый к древку на время длительных полетов, а также “Карманный справочник по техническому самообслуживанию метлы”.

     Во время каникул Гарри ужасно скучал не только по своим друзьям, но и по квидишу, самой популярной спортивной игре колдовского мира - очень опасной и очень увлекательной. В нее играли на метлах. Гарри оказался превосходным летуном; он был самым молодым игроком столетия, допущенным в школьную команду. Одной из самых дорогих сердцу мальчика вещей была его гоночная метла “Нимбус 2000”.

     Гарри отложил кожаный бювар и взялся за последнюю посылку. Он сразу же узнал каракули, неровно вьющиеся по коричневой бумаге: это был почерк Огрида, дворника “Хогварца”. Гарри сорвал верхний слой упаковки и разглядел что-то кожистое, зеленое, однако, раньше, чем ему удалось как следует распаковать посылку, сверток странным образом содрогнулся, и то, что находилось внутри, громко клацнуло - будто бы зубами.

     Гарри замер. Вряд ли Огрид мог намеренно прислать что-то опасное, но, с другой стороны, у Огрида был абсолютно уникальный взгляд на то, что опасно, а что нет. Огрид водил дружбу с гигантскими пауками, покупал свирепейших трехголовых псов у случайных собутыльников в пабе, тайком протаскивал в свою хижину яйца драконов...

     Гарри опасливо потыкал сверток. Снова раздалось клацанье. Гарри потянулся за лампой, стоявшей на тумбочке, крепко схватил ее и занес над головой, готовый в любую минуту ударить. Затем, другой рукой, он взялся за остатки упаковки и потянул.

     Из свертка выпала - книга. Гарри едва успел оценить красоту зеленой обложки, по которой, блистая золотом, шла надпись “Чудовищная книга чудовищ”, а книга уже развернулась обрезом вниз и споро, крабоподобными движениями, побежала по кровати.

     - Ой-ёй, - тихонько бормотнул Гарри.

     Книга с громким стуком свалилась с кровати и быстро заковыляла по комнате. Гарри крадучись отправился за ней. Книга спряталась под письменный стол в самое темное место. Молясь про себя, чтобы не проснулись Дурслеи, Гарри опустился на четвереньки и потянулся за беглянкой.

     - Ай!

     Книга, захлопнувшись, куснула его за руку, а потом проскочила мимо, ловко перебирая обеими сторонами переплета. Гарри на четвереньках побежал за ней, бросился всем телом и сумел прижать книгу к полу. В соседней комнате дядя Вернон громко заворчал во сне.

     Хедвига с Эрролом с интересом наблюдали за Гарри, а он в это время, крепко зажав книгу ладонями, поспешил к комоду, достал ремень и туго стянул норовистое создание. “Чудовищная книга” сердито задёргалась, но больше не могла хлопать и кусаться, так что Гарри смог спокойно оставить ее на кровати и наконец прочитать открытку от Огрида.

     Дорогой Гарри!

     С днем рожденья!

     Думаю, эта книга скоро тебе пригодится для учёбы.

     Больше ничего пока не буду говорить. Скажу, когда увидимся.

     Муглы не слишком донимают?

     Всего самого-самого,

     Огрид

     То, что Огрид посчитал кусачую книгу полезной для будущего учебного года, показалось Гарри зловещим предзнаменованием. Тем не менее, он положил открытку от Огрида рядом с открытками от Рона и Гермионы, улыбаясь еще шире, чем раньше. Теперь оставалось только прочитать письмо из “Хогварца”.

     Обратив внимание на то, что пакет значительно толще, чем обычно, Гарри вскрыл конверт, вынул первый лист пергамента и прочитал:

     Уважаемый мистер Поттер!

     Уведомляем вас, что учебный год начинается первого сентября. “Хогварц-Экспресс” отправится в одиннадцать часов утра с вокзала Кингс-Кросс, платформа девять три четверти.

     Сообщаем также, что учащимся третьего года обучения позволяется посещать деревню Хогсмёд по определенным выходным дням. Для этого родители или опекуны должны подписать прилагаемый документ-разрешение.

     Также прилагается список необходимой литературы.

     Искренне Ваша,

     Профессор М. МакГонаголл,

     Заместитель директора

     Гарри достал разрешение. И перестал улыбаться. Было бы прекрасно иметь возможность ходить в Хогсмёд по выходным; он знал, что Хогсмёд - деревня, в которой живут одни колдуны, раньше он там никогда не был. Но каким, спрашивается, образом убедить тётю Петунию или дядю Вернона подписать разрешение?

     Он взглянул на часы. Было уже два ночи.

     Решив подумать о разрешении посещать Хогсмёд завтра, когда проснётся, Гарри забрался в постель и протянул руку, чтобы вычеркнуть ещё один день из самодельного календарика, показывавшего, сколько осталось до возвращения в “Хогварц”. Затем снял очки и лёг с открытыми глазами, любуясь на поздравительные открытки.

     Каким бы необыкновенным ни был Гарри, сейчас он чувствовал то же самое, что и любой нормальный ребенок на его месте - он был счастлив, впервые в жизни, что у него день рождения.

ГЛАВА 3

ГРАНДУЛЕТ

     Гарри успел пройти несколько улиц, прежде чем, у Магнолиевого проезда, опустился без сил на низкую ограду. Он тяжело отдувался - тащить сундук было нелегко. Гарри сидел совершенно неподвижно. Гнев волнами курсировал по телу, сердце бешено билось в груди.

     Десять минут пребывания в одиночестве на тёмной улице принесли с собой новое чувство: панику. С какой стороны ни взгляни, в худший переплёт ему ещё не доводилось попадать. Совсем один, ночью, в мире муглов. Идти некуда. И, самое ужасное - наколдовал столько, что этого точно хватит для исключения из “Хогварца”. Гарри до такой степени нарушил положения декрета о разумных ограничениях колдовства среди несовершеннолетних, что оставалось только удивляться, почему до сих пор не явились представители министерства. По идее, они должны были бы уже схватить его прямо здесь, где он сейчас сидит.

     Гарри содрогнулся и из конца в конец оглядел Магнолиевый проезд. Что с ним теперь будет? Его арестуют? А может быть, он станет изгоем? Он подумал о Роне с Гермионой и совсем пал духом. Гарри не сомневался, что друзья помогли бы ему, неважно, преступник он или нет, но они оба находились за границей, Хедвиги не было, а следовательно, не было и способа связаться с ними.

     К тому же, у него совсем нет мугловых денег. В кошельке на дне сундука лежало немного колдовского золота, но остальная часть доставшегося от родителей состояния хранилась в сейфе банка “Гринготтс” в Лондоне. Ему никогда не дотащить этот сундук до Лондона... Если только...

     Он взглянул на палочку, которую всё ещё сжимал в руке. Раз уж его так или иначе исключат (сердце забилось быстрее и болезненнее), то можно поколдовать ещё немного. У него есть плащ-невидимка, доставшийся в наследство от отца - что, если сделать сундук лёгким как пёрышко, привязать его к метле, накрыться плащом и полететь в Лондон? Тогда он сможет забрать остаток денег из банка и... начать жить изгнанником. Перспектива, что и говорить, безрадостная, но не сидеть же ему вечно на этой ограде, а то ещё, чего доброго, придётся иметь дело с мугловой полицией, объяснять, чем он занимается здесь среди ночи и зачем ему метла и сундук книг с заклинаниями.

     Гарри открыл сундук и пошарил внутри, пытаясь отыскать плащ-невидимку - но, так и не найдя, вдруг выпрямился и оглянулся.

     Он чувствовал странное покалывание в затылке и шее. И понял, что за ним кто-то наблюдает. Однако, улица была совершенно пуста, и свет не горел ни в одном из окрестных, больших и квадратных, домов.

     Мальчик снова наклонился над сундуком и, практически тут же, снова выпрямился, крепко сжав в кулаке палочку. Он скорее ощутил, чем услышал: позади, в узком проходе между гаражом и забором, стоял кто-то... или что-то. Гарри прищурился, всмотрелся в черноту. Если бы оно пошевелилось, он бы понял, что это - бродячая кошка или... что-то другое.

     - Люмос, - пробормотал Гарри, и свет зажёгся на кончике волшебной палочки, почти ослепив его. Он поднял палочку высоко над головой. По выложенным каменной крошкой стенам дома №2 пробежал отсвет; тускло блеснула дверь гаража, и между гаражом и забором Гарри увидел, очень отчётливо, сгорбленный силуэт кого-то очень большого, с широко расставленными горящими глазами.

     Гарри отшатнулся. Он споткнулся о сундук и упал. Гарри попытался рукой смягчить падение, пальцы разжались, и палочка выпала. Он тяжело шмякнулся на обочину дороги...

     Раздалось оглушительное “БАММ!”, и Гарри вскинул руки, загородился от невесть откуда взявшегося ослепительного света...

     С криком Гарри откатился назад на тротуар, как раз вовремя. Секунду спустя две сверкающих фары и два гигантских колеса с раздирающим скрежетом остановились как вкопанные ровно на том месте, где он только что лежал. Колёса и фары, как, задрав голову, увидел Гарри, принадлежали трёхэтажному, интенсивно-фиолетовому автобусу, появившемуся буквально из воздуха. Поверх ветрового стекла шла золотая надпись: “ГрандУлет”.

     В первое мгновение Гарри решил, что от удара об землю у него начались галлюцинации. Но тут из автобуса выскочил кондуктор в фиолетовой униформе и громко заговорил в пространство:

     - Добро пожаловать в “ГрандУлёт”, спасательный экипаж для колдунов и ведьм, оказавшихся в затруднительном положении. Выбросите палочку, взойдите на борт, и мы отвезём вас куда пожелаете. Меня зовут Стэн Стражёр, этой ночью я буду вашим проводни...

     Кондуктор резко оборвал свою речь. Он заметил Гарри, по-прежнему сидевшего на земле. Гарри подобрал палочку и кое-как поднялся на ноги. Вблизи, он разглядел, что Стэн Стражёр всего на несколько лет старше его самого. Кондуктору было от силы лет восемнадцать-девятнадцать. У него были большие, оттопыренные уши и порядочное количество прыщей.

     - Чёйта ты тут делаешь? - спросил Стэн, оставив профессиональные манеры.

     - Упал, - ответил Гарри.

     - Ачевойта ты упал? - ухмыльнулся Стэн.

     - Я не специально, - пояснил Гарри раздражённо. Джинсы были порваны на коленке, а рука, на которую он приземлился, саднила и кровоточила. Он вдруг вспомнил, почему упал и оглянулся. Фары “ГрандУлёта” заливали светом проход между гаражом и забором, и там никого не было.

     - Чёйта ты туда зыришь? - заинтересовался Стэн.

     - Там было что-то большое и чёрное, - сказал Гарри, неуверенно показывая в проход. - Вроде собаки... только больше...

     Он посмотрел на Стэна. Тот стоял, слегка приоткрыв рот. Гарри почувствовал себя очень неловко, когда понял, что Стэн шарит взглядом по его шраму. Если министерство магии уже объявило розыск, он не собирается облегчать им задачу.

     - Как тя звать? - настоятельно спросил Стэн.

     - Невилль Длиннопопп, - брякнул Гарри первое, что пришло в голову. - А что - этот автобус, - он быстро сменил тему разговора, стараясь отвлечь Стэна, - ты сказал, он отвезёт меня, куда я пожелаю?

     - Ага, - гордо объявил Стэн, - куда пожелаешь, ежели на земле. А под водой мы ничё не могём. Слуш, - подозрительно спросил он, - ты вить вправду нам сигналил, верноть? Выбросил палочку, все дела? А?

     - Да, - заверил его Гарри, - послушай, а за сколько вы меня довезёте до Лондона?

     - За одиннадцать сиклей, - сказал Стэн, - тока за тринадцать те ещё дадут какавы, а за пятнадцать - 'орячей воды и зубную щётку какова хошь цвету.

     Гарри ещё раз пошарил в сундуке, извлёк оттуда кошелёк и сунул монеты в протянутую ладонь Стэна. Затем они вместе подняли сундук - клетка Хедвиги балансировала на крышке - и по ступенькам занесли его в автобус.

     Кресел внутри не было; вместо этого у занавешанных окон стояло около полудюжины медных кроватей. Прикреплённые возле каждой кровати свечи в подсвечниках озаряли обшитые деревом стены. В задней части автобуса крохотный колдун в ночном колпаке пробормотал во сне: “не сейчас, спасибо, я мариную улиток” и перевернулся на другой бок.

     - Ты 'авай сюда, - шепнул Стэн, заталкивая сундук Гарри под кровать прямо за водительским креслом. - Ета наш шофёр, Эрни Катастрофель. А ета Невилль Длиннопопп, Эрн.

     Эрни Катастрофель, пожилой колдун в очках с очень толстыми стеклами, кивнул Гарри. Тот опять нервно пригладил чёлку и сел на кровать.

     - Сваливаем, Эрн, - сказал Стэн, усаживаясь в кресло рядом с шофёрским.

     Раздалось ещё одно впечатляющее “БАММ!”, и Гарри мгновенно повалился на спину, отброшенный назад бешеным стартом “ГрандУлёта”. Кое-как приподнявшись, Гарри выглянул в окно и увидел, что автобус мчится по уже совершенно другой улице. Стэн с большим удовлетворением следил за ошарашенным лицом мальчика.

     - Ета мы отсюдова прикатили, када ты просигналил, - объяснил он. - Гдейта мы, Эрн? Гдейта в Уэльсе?

     - Ага, - буркнул Эрни.

     - А почему муглы не слышат ваш автобус? - поинтересовался Гарри.

     - Муглы! - презрительно хмыкнул Стэн. - Да слушать не умеют! И смотреть тоже. Ничё никада не замечают, куды им.

     - Ты б разбудил мадам Марш, Стэн, - вмешался Эрн. - Вот-вот прибудем в Абергавенни.

     Стэн прошёл мимо Гарриной кровати и исчез из виду, взойдя вверх по узкой деревянной лестнице. Гарри продолжал смотреть в окно, и его беспокойство усиливалось. Эрни, похоже, не слишком-то здорово владел рулём. “ГрандУлёт” постоянно заезжал на тротуар, хотя при этом ни во что не врезался; фонари, почтовые ящики, мусорные баки отпрыгивали в стороны при его приближении, а после вставали на место.

     Вернулся Стэн. За ним брела бледная до зелени ведьма, укутанная в дорожную мантию.

     - Прибыли, мадам Марш, - радостно объявил Стэн. Эрн вдавил тормоз в пол; кровати съехали на целый фут к центру автобуса. Мадам Марш, прижав к губам носовой платочек и семеня ножками, сошла вниз по ступенькам. Стэн выбросил ей вслед сумку и со всей молодецкой силы захлопнул дверь; снова раздалось оглушительное “БАММ!”, и автобус загромыхал по узкой деревенской дороге, деревья запрыгали в стороны.

     Гарри не заснул бы в любом случае, даже если бы автобус не грохотал и не скакал туда-сюда на целые сотни миль за одно мгновение. Гарри вернулся к размышлениям о том, что с ним теперь будет, и удалось ли Дурслеям достать с потолка тётю Маржи. У него заныло в животе.

     Стэн развернул “Прорицательскую газету” и стал читать, зажав кончик языка зубами. Измождённое лицо человека с длинными тусклыми космами медленно подмигнуло Гарри с большой фотографии на первой странице. Он показался мальчику странно знакомым.

     - Этот человек! - Гарри на время позабыл о своих горестях. - Он был в новостях у муглов!

     Стэнли сложил газету, взглянул на первую страницу и хмыкнул.

     - Сириус Блэк, - кивнул он. - ясно, был в новостях, ты чё, с луны свалился, Невилль?

     Непонимающее выражение на лице у Гарри заставило Стэна ещё раз хмыкнуть, очень снисходительно. Он отделил первую страницу и протянул её Гарри.

     - 'азеты читать надо, Невилль.

     Гарри поднёс газету к свету и прочитал:

БЛЭК ЕЩЁ НЕ ПОЙМАН

     Согласно подтверждению, полученному от министерства магии, Сириусу Блэку - пользующемуся, пожалуй, самой дурной славой узнику, когда-либо попадавшему в стены крепости Азкабан - по-прежнему удаётся избежать ареста.

     "Мы делаем всё возможное, чтобы схватить Блэка”, - заявил этим утром министр магии Корнелиус Фудж, - “и настоятельно просим всех граждан магического сообщества сохранять спокойствие.”

     Ранее Фудж подвергался резкой критике со стороны некоторых членов международной федерации чародеев за то, что проинформировал премьер-министра муглов об инциденте.

     "Вы что, не понимаете, я был вынужден это сделать, ” - ответил раздражённый Фудж. - “Блэк - сумасшедший. Он опасен для всякого, кто с ним столкнётся, неважно, колдун это или мугл. Премьер-министр заверил меня, что ни единым словом не обмолвится об истинной сущности Блэка. И, давайте посмотрим правде в глаза - даже если бы и обмолвился, кто бы ему поверил?”

     Гарри заглянул в спрятанные в тени глаза Сириуса Блэка. Это была единственная часть его лица, которая оставалась живой. Гарри никогда не встречал вампира, но на уроках по защите от сил зла видел их на картинках - Блэк, с его бледно-восковой кожей, выглядел точь-в-точь как вампир.

     - Страшенный чувак, скажи? - Стэн наблюдал за Гарри, пока тот читал.

     - Он убил тринадцать человек, - спросил Гарри, возвращая газету Стэну, - одним проклятием?

     - Угу, - ответил Стэн, - при свидетелях, все дела. Середь бела дня. Таких делов понаделал, беда, скажи, Эрн?

     - Ага, - мрачно подтвердил Эрн.

     Стэн развернулся в кресле, положив ладони на спинку, чтобы лучше видеть Гарри.

     - Блэк был приспешник Сааешь-Каво, - сообщил он.

     - Что, Вольдеморта? - бухнул Гарри, не подумавши.

     У Стэна даже прыщи побелели; Эрн так крутанул рулём, что целой ферме пришлось шарахнуться в сторону, чтобы не столкнуться с автобусом.

     - С дуба ты рухнул, чёли? - заверещал Стэн. - Чё ты имя-то 'ооришь?

     - Прости, - поскорей сказал Гарри, - прости, я... я забыл...

     - Он забыл! - ослабевшим голосом простонал Стэн. - К'шмар, у меня аж сердце зашлось!

     - Значит - Блэк был на стороне Сам-Знаешь-Кого? - извиняющимся тоном продолжил разговор Гарри.

     - Ага, - Стэн всё ещё хватался за сердце, - Эт-точна. Оч'был близко к Сааеш-Каму, грят. Ну ить сирано, малыш 'Арри Поттер его победил...

     Гарри снова пригладил чёлку.

     - ...которые были за Сааешь-Каво, всех выследили, скажи, Эрн? А другие и сами дотумкали - всё, конец, раз Сааешь-Каво нету, и - в тину. Тока не Сириус Блэк. Я слыхал, он хотел принять командование, как Сааешь-Каво не стало.

     Короче, Блэка окружили посередь улицы... Кру'ом полно муглов - тада Блэк хвать палку и полулицы - хабах! - взорвал. Оот. Одного колдуна уделало, ну, и с дюжину муглов. Жуть, скажи! А знаешь, чё Блэк апосля сделал? - закончил Стэн драматическим шёпотом.

     - Чего? - спросил Гарри.

     - Заржал, - расширил глаза Стэн. - Так вот стоял и ржал, приставляш? А када подоспело подкрепление с м'стерства, он с ими пошёл тихо, как овечка, тока ржал как псих. Эт'тому он псих и есть, скажи, Эрн?

     - Если и не был, как отправился в Азкабан, так теперь уж точно псих, - проговорил Эрн своим тихим голосом. - Я б лучше взорвался, а туда б ни ногой! Ну, да так ему и надо... после того, чего он натворил...

     - Оот была забота, за им подчищать, скажи, Эрн? - перебил Стэн. - Вся улица на воздух, муглы в куски. Чё там, грили, случилось?

     - Взрыв газа, - буркнул Эрни.

     - Оот, а терь он убёг, - сказал Стэн, внимательно изучая измождённое лицо Блэка на фотографии. - Раньше из Азкабана не бегали, скажи, Эрн? Я ваще не пойму, как ета он? Убёг-та? Жуть, скажи? Правда, навряд у его хоть какой шанс есть, против азкабанских стражников-та, а, Эрн?

     Эрн внезапно содрогнулся.

     - Давай-ка про чёньть другое, Стэн, будь другом. У меня от этих азкабанских стражников мурашки.

     Стэн неохотно отложил газету, а Гарри боком привалился к окну “ГрандУлёта”, чувствуя себя хуже, чем когда-либо. Он воочию представлял себе, что будет рассказывать своим пассажирам Стэн через пару-тройку дней.

     - Слыхали про 'Арри Поттера, а? Надул тётку! Он у нас прям оот тута был, скажи, Эрн? Хотел убечь, подумать тока!

     Он, Гарри, нарушил колдовской закон так же, как это сделал Сириус Блэк. Интересно, то, что он надул тётю Маржи, может послужить основанием для заключения в Азкабан? Гарри ничего не знал про колдовскую тюрьму, но все, кто упоминал о ней, произносили её название испуганным шёпотом. Огрид, хогварцевский дворник, в прошлом году провёл там целых два месяца. Вряд ли Гарри удастся забыть выражение смертельного ужаса на лице у Огрида, когда тому сообщили, куда его отправляют, а ведь Огрид - один из самых храбрых людей на свете.

     "ГрандУлёт” катил в темноте, распугивая кусты и урны, телефонные будки и деревья, а Гарри лежал, несчастный, на пуховой постели и не находил себе места. Спустя какое-то время Стэн вдруг вспомнил, что Гарри заплатил за какао, но случайно вылил напиток на подушку, когда автобус резко переместился из Энглси в Абердин. Один за другим колдуны и ведьмы в халатах и шлёпанцах сходили с верхних этажей, чтобы покинуть автобус. При этом не скрывали радости, что могут наконец выйти.

     В конце концов, в автобусе остался один Гарри.

     - Ну оот, Невилль, - хлопнул в ладоши Стэн, - куда те в Лондон?

     - На Диагон-аллею, - решил Гарри.

     - Классно, - сказал Стэн, - тада держися!

     БАМС.

     И они уже громыхали по Чаринг-Кросс Роуд. Гарри сел и стал наблюдать, как здания и парапеты набережной жмутся, чтобы пропустить “ГрандУлёт”. Небо слегка посветлело. На пару часиков придётся затаиться, а потом он отправится в “Гринготтс”, прямо к открытию, а потом поедет... он не знал, куда.

     Эрн вдавил в пол тормоза, и “ГрандУлёт”, скакнув, замер перед небольшим, захудалого вида заведением. Это был “Дырявый котёл”, бар, за которым располагался волшебный вход на Диагон-аллею.

     - Спасибо, - поблагодарил Гарри шофёра.

     Он спрыгнул со ступеней и помог Стэну спустить на мостовую сундук и клетку Хедвиги.

     - Что ж, - сказал Гарри, - пока!

     Но Стэн не обратил внимания. Он застыл в дверях автобуса и пялил глаза на затемнённый вход в “Дырявый котёл”.

     - Наконец-то, Гарри, - произнёс чей-то голос.

     Раньше, чем Гарри успел обернуться, ему на плечо опустилась рука. В это же самое время Стэн заорал:

     - Ух ты! Эрн, вали сюда! Давай сюда!

     Гарри взглянул на того, кому принадлежала рука и почувствовал, будто ему в желудок засыпают колотый лёд - целое ведёрко - он попал в руки самого Корнелиуса Фуджа, министра магии.

     Стэн соскочил на мостовую.

     - Как вы назвали Невилля, Министр? - возбуждённо выкрикнул он.

     Фудж, невысокий дородный человек в длинной полосатой мантии, выглядел замёрзшим и очень измотанным.

     - Невилля? - нахмурился он. - Это Гарри Поттер.

     - Я так и знал! - возликовал Стэн. - Эрн! Эрн! Угадай, кто всамделе Невилль? 'Арри Поттер! Я вить видел - шрам!

     - Верно, - поджав губы, сказал министр, - что ж, я очень рад, что “ГрандУлёт” подобрал Гарри, но теперь нам с ним надо пойти в “Дырявый котёл”...

     Фудж сильнее сжал плечо мальчика и подтолкнул его внутрь бара. У задней двери показалась сутулая фигура с фонарём. Это был Том, сморщенный, беззубый хозяин заведения.

     - Вы нашли его, Министр! - воскликнул Том. - Вам что-нибудь подать? Пиво? Бренди?

     - Наверное, чаю... целый чайник, - попросил Фудж, до сих пор не отпустивший Гарри.

     Сзади раздались громкий скрежет и пыхтение. Вошли Стэн с Эрни. Они внесли сундук и клетку. Вид у обоих был крайне заинтригованный.

     - А чёж ты нам-та не сказал, кто ты ваще такой, а, Невилль? - спросил Стэн, радостно улыбаясь Гарри. Из-за его плеча по-совиному выглядывал Эрни.

     - И отдельный кабинет, пожалуйста, Том, - подчёркнуто добавил Фудж.

     - Пока! - несчастным голосом попрощался Гарри со Стэном и Эрни. В это время Том с фонарём жестом пригласил Фуджа проследовать за ним по узкому коридору в маленькую гостиную. Том щёлкнул пальцами, в очаге загорелся огонь, и хозяин с поклоном удалился.

     - Садись, Гарри, - сказал Фудж, показав на кресло у камина.

     Гарри сел. Руки у него покрылись гусиной кожей несмотря на тепло, идущее от очага. Фудж снял полосатую мантию и отбросил её в сторону, затем подтянул на коленях бутылочно-зелёные костюмные брюки и уселся напротив.

     - Я - Корнелиус Фудж, Гарри. Министр магии.

     Гарри это было известно; однажды он уже видел Фуджа, но в тот раз Гарри скрывался под плащом-невидимкой, и Фуджу не следовало об этом знать.

     Вновь появился Том, в фартуке поверх пижамной рубашки и с подносом, на котором стоял чай и блюдо сдобных лепёшек. Том поставил поднос на столик между креслами Гарри и Фуджа, а затем вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

     - Ну, Гарри, - начал Фудж, разливая чай, - задал же ты нам работы, скажу честно. Подумать только, сбежать от дяди и тёти, да ещё таким образом! Я уж было подумал... но ты цел и невредим, а это главное.

     Фудж намазал себе лепёшку маслом и подтолкнул тарелку к Гарри.

     - Ешь, Гарри, а то ты как ходячий мертвец. Ну, что ж... Ты будешь рад узнать, что мы сумели устранить последствия несчастного случая, в результате которого была надута мисс Марджори Дурслей. Двое представителей департамента по размагичиванию в чрезвычайных ситуациях несколько часов назад были направлены на Бирючиновую аллею. Мисс Дурслей проткнули, и её память была подвергнута модификации. У неё не осталось абсолютно никаких воспоминаний о происшествии. Так что - было и прошло, никому никакого вреда.

     Фудж улыбнулся Гарри поверх чашки, на манер доброго дядюшки, беседующего с любимым племянником. Гарри, который до сих пор не мог поверить собственным ушам, открыл было рот, однако, не придумал, как можно выразить свои эмоции, и закрыл его снова.

     - Ах, ты, видимо, хочешь знать, как отреагировали на произошедшее твои дядя и тётя? - догадался Фудж. - Не стану скрывать - они были рассержены донельзя. Тем не менее, они готовы взять тебя обратно следующим летом, при условии, что ты останешься в “Хогварце” на рождественские и пасхальные каникулы.

     У Гарри словно разлепилось горло.

     - Я всегда остаюсь в “Хогварце” на рождественские и пасхальные каникулы, - сказал он, - и никогда больше не хочу возвращаться на Бирючиновую аллею.

     - Ну, перестань, перестань, я уверен, ты успокоишься, и твоё отношение изменится, - встревоженно произнёс Фудж, - в конце концов, это твоя семья, я уверен, что вы любите друг друга - м-м-м - в глубине души.

     Гарри не стал разубеждать министра. Гораздо важнее было узнать, какая судьба его ожидаёт.

     - Таким образом, - продолжал Фудж, намазывая маслом вторую лепёшку, - нам остаётся лишь решить, где ты проведёшь последние две недели каникул. Я предлагаю тебе снять комнату здесь, в “Дырявом котле” и...

     - Подождите, - выпалил Гарри, - А как насчёт наказания?

     Фудж моргнул.

     - Наказания?

     - Я же нарушил закон! - объяснил Гарри. - Декрет о разумных ограничениях колдовства среди несовершеннолетних!

     - Ох, мой дорогой мальчик, не станем же мы наказывать тебя за такие пустяки! - вскричал Фудж, отмахнувшись лепёшкой. - Это же был несчастный случай! Если бы мы отправляли в Азкабан всех, кто надувает своих тёть!

     Но сказанное как-то не согласовывалось с прошлыми столкновениями Гарри с министерством магии.

     - од назад я получил официальное предупреждение только потому, что домовый эльф свалил с холодильника пудинг в доме моего дяди! - сообщил он Фуджу, нахмурившись. - Министерство магии сказало, что меня исключат из “Хогварца”, если у Дурслеев произойдёт ещё хоть что-нибудь волшебное!

     Либо Гарри обманывало зрение, либо Фудж действительно вдруг почувствовал себя очень неловко.

     - Обстоятельства меняются, Гарри... приходится принимать во внимание... в теперешней обстановке... Ты ведь не хочешь, чтобы тебя исключили?...

     - Конечно, нет, - согласился Гарри.

     - Тогда в чём же дело? - засмеялся Фудж. - Давай, ешь лепёшку, Гарри, а я пойду взгляну, успел ли Том приготовить для тебя комнату.

     Фудж вышел из гостиной. Гарри глядел ему вслед. Всё-таки происходило что-то совершенно непонятное. Зачем Фудж дожидался его у “Дырявого котла”, если не за тем, чтобы подвергнуть наказанию за содеянное? Теперь, когда Гарри спокойно поразмыслил над случившимся, ему подумалось: вряд ли это входит в обязанности министра магии - разбираться с колдовством несовершеннолетних?

     Снова вошёл Фудж в сопровождении хозяина Тома.

     - Одиннадцатый номер свободен, Гарри, - сообщил Фудж, - я думаю, тебе там будет очень удобно. Одна-единственная вещь... надеюсь, ты поймёшь меня правильно... я не хочу, чтобы ты выходил в мугловую часть Лондона. Не уходи с Диагон-аллеи, хорошо? И по вечерам возвращайся до темноты. Ты умный мальчик, ты всё понимаешь. Том будет за тобой присматривать.

     - Ладно, - медленно проговорил Гарри, - но почему?...

     - Мы ведь не хотим, чтобы ты снова потерялся, правда? - от души засмеялся Фудж. - Нет, нет... лучше уж мы будем знать, где ты... то есть...

     Фудж громко откашлялся и взял в руки полосатую мантию.

     - Что ж, мне пора, масса дел, знаешь ли...

     - А с Блэком что-нибудь удалось? - спросил Гарри.

     Пальцы Фуджа соскочили с серебряной застёжки мантии.

     - О чём это ты? А, так ты в курсе - что ж, нет, пока нет, но это лишь вопрос времени. Стражники Азкабана не знают поражений... а сейчас они злее, чем всегда.

     Фуджа слегка передёрнуло.

     - Итак, будем прощаться.

     Он протянул руку. Во время рукопожатия Гарри посетила неожиданная мысль.

     - Э-э-э... Министр? Могу я вас о чём-то попросить?

     - Разумеется, - улыбнулся Фудж.

     - Знаете, третьеклассникам в “Хогварце” разрешают посещать Хогсмёд, но мои дядя и тётя не подписали нужную бумагу. Вы не могли бы?...

     Фудж смутился.

     - Ах, - пробормотал он. - Нет, нет, извини, Гарри, но, поскольку я не являюсь ни твоим родителем, ни опекуном...

     - Но вы ведь министр магии, - убедительно сказал Гарри, - если вы дадите разрешение...

     - Нет, Гарри, прости, но закон есть закон, - ровным голосом отказал Фудж. - Возможно, ты сможешь посещать Хогсмёд в следующем году. На самом деле, я думаю, оно и к лучшему... да... всё, мне пора. Надеюсь, тебе здесь понравится, Гарри.

     Последний раз улыбнувшись и пожав мальчику руку, Фудж удалился. Том выступил вперёд, лучась и сияя.

     - Не будете ли так любезны последовать за мной, мистер Поттер, - пригласил он, - Я уже отнёс наверх ваши вещи...

     Гарри прошёл за Томом вверх по красивой деревянной лестнице к двери с медным номером “11”, которую Том отпер и отворил перед ним.

     Внутри находилась очень удобная на вид кровать и некоторое количество тщательно отполированной дубовой мебели. В камине весело потрескивал огонь, а на платяном шкафу ...

     - Хедвига! - выдохнул Гарри.

     Снежно-белая сова защёлкала клювом и слетела Гарри на руку.

     - Очень умная эта ваша сова, - хмыкнул Том. - Прибыла через пять минут после вас. Если вам что-нибудь понадобится, мистер Поттер, не стесняйтесь обращаться ко мне.

     Он ещё раз поклонился и ушёл.

     Гарри долго сидел на кровати и рассеянно перебирал пальцами перья Хедвиги. Небо за окном быстро сменило цвет с глубокого бархатисто-синего на холодный, серо-стальной, а затем, медленно, на розовый с золотыми точками. Гарри не мог поверить, что покинул Бирючиновую аллею всего несколько часов назад, и что его не исключили, и что теперь его ждут две совершенно свободные от Дурслеев недели.

     - Это была очень странная ночь, Хедвига, - зевнул он.

     И, даже не сняв очки, повалился на подушки и уснул.

- Наверное, покупает сову...

     Они стали медленно пробираться по запруженной людьми улице к “Заманчивому зверинцу”. А когда дошли, столкнулись в дверях с Гермионой, но та несла вовсе не сову. Обеими руками она обнимала громадного рыжего кота.

     - Ты купила этого монстра? - разинул рот Рон.

     - Красавец, правда? - сказала сияющая Гермиона.

     Дело вкуса, подумал Гарри. Рыжий мех, действительно, отличался отменной густотой и пушистостью, но кот был определенно криволапый, морда у него выражала недовольство и была странно сплющена, как будто он с разбегу врезался в кирпичную стену. Однако, теперь, когда Струпика не было видно, кот довольно урчал на руках у новой хозяйки.

     - Гермиона, да он же чуть не снял с меня скальп! - воскликнул Рон.

     - Он не нарочно, правда, Косолапсус? - промурлыкала Гермиона.

     - А как же быть со Струпиком? - Рон патетическим жестом коснулся кармана на груди. - Ему нужен покой! А откуда его взять, если рядом будет это чучело?

     - Кстати, ты забыл крысотоник, - вспомнила Гермиона, плюхнув маленькую красную бутылочку Рону на ладонь. - И перестань беспокоиться, Косолапсус будет спать у меня в спальне, а Струпик - у тебя. Так в чём же дело? Бедняжка Косолапсус, эта ведьма сказала, что он у неё целую вечность; никто не хотел его покупать.

     - Интересно, почему, - саркастически хмыкнул Рон.

     Ребята отправились в “Дырявый котёл”.

     Возле барной стойки сидел мистер Уэсли и читал “Прорицательскую газету”.

     - Гарри! - радостно улыбнулся он, подняв глаза. - Как поживаешь?

     - Спасибо, хорошо, - ответил Гарри, когда они вместе со всеми покупками присоединились к мистеру Уэсли.

     Тот положил газету на стойку, и Гарри увидел теперь уже хорошо знакомое лицо Сириуса Блэка.

     - Значит, его всё ещё не поймали? - спросил он.

     - Нет, - ответил мистер Уэсли с самым обеспокоенным видом. - Нас всех сорвали по тревоге с обычных мест работы, чтобы мы помогали в поисках, но пока безрезультатно.

     - А если мы его поймаем, нам дадут вознаграждение? - поинтересовался Рон. - Было бы неплохо получить ещё денежек...

     - Не смеши меня, Рон, - сказал мистер Уэсли, при ближайшем рассмотрении оказавшийся донельзя утомлённым. - Тринадцатилетнему колдуну не справиться с Блэком. Это под силу только стражникам Азкабана, они его и схватят, помяните моё слово.

     В это время в бар вошла нагруженная пакетами миссис Уэсли. За ней тащились: близнецы, Фред и Джордж, которые в этом году должны были пойти уже в пятый класс “Хогварца”; только что избранный лучшим учеником Перси; а также самая младшая в семье и к тому же единственная дочь, Джинни.

     Джинни, с первого взгляда воспылавшая к Гарри нежными чувствами, на этот раз более обычного смутилась при встрече с ним, возможно, потому, что в прошлом учебном году он спас ей жизнь. Она ужасно покраснела и пробормотала “привет”, даже не осмелившись поднять глаза. Перси же, наоборот, с пресерьёзнейшим видом протянул руку, словно они с Гарри никогда раньше не встречались, и изрёк:

     - Гарри. Очень рад тебя видеть.

     - Привет, Перси, - ответил Гарри, сдерживая смех.

     - Надеюсь, ты здоров? - помпезно продолжил Перси после рукопожатия. Гарри всё это показалось похожим на представление мэру.

     - Вполне здоров, спасибо...

     - Гарри! - заорал Фред, отпихивая Перси локтем и низко кланяясь. - Несказанно счастлив тебя видеть, дорогой друг...

     - Восхищён, - встрял Джордж, в свою очередь отпихивая Фреда и хватая Гарри за руку, - неописуюсь от восторга...

     Перси поджал губы.

     - Ну, хватит, - пресекла издевательство миссис Уэсли.

     - Мама! - просиял Фред, притворившись, будто только что её заметил и тоже хватая за руку. - Обалденно рад тебя видеть...

     - Я сказала, хватит, - отрезала миссис Уэсли, сваливая покупки на свободный стул. - Здравствуй, Гарри, дорогой. Я думаю, ты уже в курсе наших потрясающих новостей? - Она показала на сверкающий новизной серебряный значок “Лучший ученик” на груди у Перси. - Второй лучший ученик в нашей семье! - похвасталась она, раздувшись от гордости.

     - И последний, - почти что про себя проворчал Фред.

     - Я в этом и не сомневаюсь, - внезапно нахмурилась миссис Уэсли. - Насколько мне известно, вас двоих никто пока не собирается назначать старостами.

     - Зачем нам быть старостами? - казалось, Джордж испытывает отвращение при одной мысли об этом. - Убивает всю радость жизни.

     Джинни захихикала.

     - Вам следовало бы подавать сестре лучший пример! - укорила миссис Уэсли.

     - Для этого у Джинни есть другие братья, мама, - возвышенным тоном заявил Перси. - Я пойду переоденусь к ужину...

     Он удалился, а Джордж издал тяжёлый вздох.

     - Мы хотели запереть его в пирамиде, - поведал он Гарри. - Жаль, мама засекла.

     В этот день ужин получился очень приятным. Том, владелец заведения, составил вместе три стола в маленькой гостиной, за которыми расселись семеро Уэсли, Гарри и Гермиона. Они неспешно принялись за еду. Ужин состоял из пяти перемен блюд.

     - А как мы завтра будем добираться до Кингс-Кросс, пап? - спросил Фред, когда все остальные вгрызлись в пышный шоколадный пудинг.

     - Министерство предоставило нам две машины, - ответил мистер Уэсли.

     Все подняли головы.

     - Почему? - удивился Перси.

     - Из-за тебя, конечно, - серьёзно ответил Джордж. - На капоте будут такие флажки, с буквами “Л.У.”...

     - Что означает: “Лопух Ужасающий”, - прибавил Фред.

     Все, кроме миссис Уэсли и самого Перси, хрюкнули в пудинг.

     - Так почему министерство предоставляет нам машины, папа? - снова спросил Перси, не теряя достоинства.

     - Ну, поскольку у нас самих больше нет машины, - объяснил мистер Уэсли, - .... и раз я на них работаю, то, в виде любезности...

     Он сказал это очень небрежно, как бы между прочим, но Гарри не мог не заметить, что у него покраснели уши, совсем как у Рона в затруднительных ситуациях.

     - И очень хорошо, - лёгким тоном добавила миссис Уэсли. - Вы себе представляете, сколько у нас у всех багажа? Красиво бы мы выглядели в мугловом метро... Вы, кстати, всё упаковали?

     - Рон ещё не собрал свои новые вещи, - с видом терпеливого и долгого страдания наябедничал Перси. - Он свалил их мне на кровать.

     - Тогда иди и собери всё как следует, Рон, потому что утром не будет времени, - повысив голос, крикнула миссис Уэсли на другой конец стола. Рон скорчил Перси рожу.

     После ужина все почувствовали, что объелись и хотят спать. Один за другим дети расходились по комнатам, чтобы проверить, всё ли собрано. Рон с Перси остановились в соседнем с Гарри номере. Он как раз запер свой сундук, когда услышал за стенкой сердитые голоса, и пошёл взглянуть, в чём дело.

     Дверь номера двенадцать была распахнута. Перси громко кричал:

     - Он был здесь, на тумбочке, я снял его, чтобы отполировать...

     - Я его не трогал, понял? - орал в ответ Рон.

     - Что случилось? - поинтересовался Гарри.

     - Мой значок пропал, - пожаловался Перси, круто оборачиваясь.

     - Ну, так и крысотоник тоже пропал, - сказал Рон, выбрасывая вещи из своего сундука, - может, я его оставил в баре...

     - Никуда не пойдёшь, пока не найдёшь мой значок! - завопил Перси.

     - Я пойду поищу тоник, я уже упаковал вещи, - сказал Гарри Рону и отправился вниз.

     Гарри находился на подходе к бару, где уже погасили свет, когда вдруг услышал из гостиной ещё два сердитых голоса. Секунду спустя он узнал эти голоса - они принадлежали мистеру и миссис Уэсли. Гарри застыл. Ему не хотелось, чтобы те поняли, что он слышал, как они ссорятся. Тут до него донеслось его собственное имя. Тогда он подошёл поближе к двери в гостиную.

     - Нет никакого смысла скрывать от него, - горячо говорил мистер Уэсли. - У Гарри есть право знать правду. Я пытался убедить в этом Фуджа, но он воспринимает Гарри как младенца. А парню уже тринадцать...

     - Артур, правда напугает его! - пронзительно воскликнула миссис Уэсли. - Ты что, действительно хочешь, чтобы мальчик пошёл в школу с этим ужасным знанием, с этим камнем на душе? Ради всего святого! Он ничего не знает и он счастлив!

     - Я не хочу, чтобы он стал несчастен, я хочу, чтобы он был настороже! - возразил мистер Уэсли. - Ты же знаешь, какие они, и Гарри, и Рон, вечно лезут куда не надо - они уже дважды оказывались в Запретном лесу! Но в этом году такого нельзя допустить! Мне дурно делается при мысли о том, что могло с ним случиться, когда он убежал из дому! Если бы не “ГрандУлёт”, я готов поклясться, что бедняга был бы мёртв раньше, чем министерство нашло бы его!

     - Но он не мёртв, с ним всё в порядке, так какой смысл...

     - Молли, все говорят, что Сириус Блэк сумасшедший, но, заметь, у него хватило ума сбежать из Азкабана, а ведь считается, что это невозможно. Прошло уже три недели, а никто не нашёл и следа Блэка, и неважно, что там рассказывает Фудж корреспондентам “Прорицательской” - мы подошли к поимке Блэка не ближе, чем к изобретению самозаклинающей волшебной палочки! Мы знаем лишь одно - за кем охотится Блэк...

     - Но в “Хогварце” Гарри будет в полной безопасности...

     - А раньше мы думали, что Азкабан абсолютно надёжная крепость. Если Блэк сумел вырваться из Азкабана, он сумеет проникнуть в “Хогварц”.

     - Но ведь никто не знает наверняка, что Блэку нужен именно Гарри...

     Раздался деревянный треск - Гарри был уверен, что мистер Уэсли стукнул кулаком по столу.

     - Сколько раз тебе повторять, Молли! В прессе не объявляют, потому что Фудж этого не хочет. Но в ту ночь, когда Блэк сбежал, Фудж побывал в Азкабане. Стражник рассказал, что Блэк давно уже разговаривает во сне. И всегда одно и то же: “Он в “Хогварце”... он в “Хогварце”... Блэк не в своём уме, Молли, и он хочет убить Гарри. По моему мнению, он считает, что, если убить Гарри, то Сама-Знаешь-Кто вновь обретёт силу. В ту ночь, когда Гарри победил Сама-Знаешь-Кого, Блэк всё потерял, и у него было целых двенадцать лет, чтобы подумать об этом в Азкабане...

     Воцарилось молчание. Гарри ещё ближе склонился к двери, жадно желая услышать ещё что-нибудь.

     - Разумеется, Артур, ты должен поступать так, как считаешь нужным. Только не забывай об Альбусе Думбльдоре. По-моему, ничто не может угрожать Гарри, пока Думбльдор - директор школы. Ведь ему, как я полагаю, обо всём известно?

     - Конечно, известно. Нам пришлось спрашивать у него разрешения на то, чтобы поставить стражников Азкабана около всех входов на школьную территорию. Он, разумеется, не был дико счастлив, но согласился.

     - Не был счастлив? Но почему, ведь они помогут поймать Блэка?

     - Думбльдору не нравятся азкабанские стражники, - тяжёло проговорил мистер Уэсли. - Да и кому они нравятся?... Однако, когда речь идёт о таком колдуне как Блэк, нужно объединяться с теми, кого в остальных случаях избегаешь.

     - Если они обеспечат безопасность Гарри...

     - ...то я больше не скажу против них ни единого плохого слова, - устало сказал мистер Уэсли. - Поздно, Молли, пора ложиться...

     Гарри услышал, как двигаются стулья. Насколько мог тихо, он поспешил спрятаться. Дверь в гостиную отворилась, и, спустя несколько минут, до него донёсся звук шагов - супруги Уэсли поднимались вверх по лестнице.

     Бутылочка крысотоника лежала под столом, за которым они ужинали. Гарри подождал, пока не захлопнулась дверь в комнату мистера и миссис Уэсли, и понёс свою находку наверх.

     Фред и Джордж притаились в тени на лестничной площадке, корчась от смеха - они подслушивали, как Перси разоряет комнату в поисках значка.

     - Он у нас, - шепнул Фред, - мы его немножко подправили.

     На значке теперь было написано: “Заблучший ученик”.

     Гарри выдавил из себя смешок, сходил отдать Рону тоник, а потом закрылся в своей комнате и лёг на кровать.

     Стало быть, Сириус Блэк охотится за ним. Это всё объясняло. Фудж обошёлся с ним так снисходительно, потому что был рад, что он вообще жив. Он заставил Гарри пообещать, что тот не будет уходить за пределы Диагон-аллеи - улицы, где было полно колдунов, которые могли приглядывать за ним. И завтра министерство присылает две машины, чтобы отвезти их на вокзал, с тем, чтобы Уэсли благополучно усадили его в поезд.

     Гарри лежал, рассеянно прислушивался к приглушённым крикам за стенкой и недоумевал, почему ему не очень страшно. Сириус Блэк убил тринадцать человек одним проклятием; мистер и миссис Уэсли явно не сомневались, что Гарри впадёт в панику, если узнает правду. А Гарри был искренне согласен с миссис Уэсли: где Думбльдор - там и самое безопасное место на земле. Разве все не утверждали в один голос, что Думбльдор - единственный человек, которого боялся лорд Вольдеморт? А Сириус Блэк, правая рука Вольдеморта, разве он не должен бояться Думбльдора так же сильно?

     И потом, там ещё будут эти азкабанские стражники, о которых все говорят. Похоже, большинство людей лишается рассудка от страха при виде этих стражников, и, если они будут расставлены вокруг школы, то шансы Блэка проникнуть внутрь весьма невелики.

     Нет, с какой стороны ни взгляни, а больше всего Гарри беспокоило то, что его шансы попасть в Хогсмёд равняются нулю. Никто не согласится выпустить Гарри за пределы безопасной территории замка до тех пор, пока Блэк не будет пойман. Гарри подозревал, что теперь все будут пристально следить за каждым его шагом, пока опасность не минует.

     Он нахмурился, глядя в тёмный потолок. Что они себе вообразили? Что он не в силах сам за себя постоять? Не такой уж он никчёмный, он трижды спасся от Лорда Вольдеморта...

     Перед его мысленным взором вдруг явился непрошенный образ животного, которое он видел во мраке в Магнолиевом проезде. Что делать, если вы поняли, что грядёт неминуемое...

     - Я не дам себя убить, - громко сказал Гарри.

     - Вот и молодец, - сонно отозвалось зеркало.

ГЛАВА 6

КОГТИ И ЧАЙНАЯ ГУЩА

     Когда наутро Гарри, Рон и Гермиона пришли на завтрак в Большой зал, первый, кто попался им на глаза, был Драко Малфой. Он развлекал большую компанию какой-то забавной историей. Когда ребята прошли мимо слизеринцев, Малфой под восторженный рёв комично изобразил, как он падает в обморок.

     - Не обращай внимания, - из-за спины Гарри сказала Гермиона. - Просто не обращай внимания, и всё.

     - Эй, Поттер! - завизжала Панси Паркинсон, девочка из “Слизерина” с лицом мопса. - Поттер! Дементоры идут, Поттер! Ууууууу!

     Гарри плюхнулся за гриффиндорский стол рядом с Джорджем Уэсли.

     - Новое расписание третьеклассников, - объявил Джордж, передавая листы. - Что это с тобой, Гарри?

     - Малфой, - усаживаясь по другую сторону от Джорджа, объяснил Рон. Он пепелил глазами стол “Слизерина”.

     Джордж посмотрел туда же, как раз вовремя, чтобы заметить, как Малфой снова изображает припадок.

     - Жалкое дрянцо, - спокойно сказал он. - Вчера, когда дементоры обыскивали наш вагон, он был вовсе не такой храбрый. Примчался прятаться к нам в купе, верно, Фред?

     - Чуть не обмочился, - бросил Фред, презрительно глянув на Малфоя.

     - Да я и сам, признаться, был не очень-то счастлив, - добавил Джордж. - Они такие жуткие, эти дементоры...

     - Как будто замораживают тебя изнутри, - проговорил Фред.

     - Но ты ведь не упал в обморок, - тихо заметил Гарри.

     - Да забудь ты! - постарался успокоить его Джордж. - Папе однажды надо было побывать в Азкабане, помнишь, Фред? Так вот он тогда сказал, что ничего хуже с ним в жизни не случалось. Он вернулся домой весь дрожащий, ослабевший... Эти дементоры, они высасывают всю радость из окружающего пространства. Большинство заключённых сходят с ума.

     - В любом случае, мы ещё посмотрим, что будет с Малфоем после первого квидишного матча, - заявил Фред. - “Гриффиндор” против “Слизерина” - первая игра сезона, не забыли?

     Единственный раз, когда Гарри и Малфой встретились на квидишном поле, Малфою определённо пришлось плохо. Немного повеселев, Гарри набросился на сосиски с тушёными помидорами.

     Гермиона изучала своё новое расписание.

     - Ооо, здорово, уже сегодня начнутся некоторые новые предметы, - счастливым голосом воскликнула она.

     - Гермиона, - Рон нахмурился, заглянув через плечо Гермионы в её листок, - они что-то перепутали с твоим расписанием. Смотри - тебе записали по десять уроков в день. На это просто времени не хватит.

     - Я справлюсь. Я обо всём договорилась с профессором МакГонаголл.

     - Но ты посмотри, - засмеялся Рон, - вот, например, сегодня утром. Девять часов - прорицание. А внизу: девять часов - мугловедение. И ещё, - Рон, не веря своим глазам, наклонился, чтобы получше рассмотреть бумагу, - смотри - под всем этим, арифмантика - девять часов! Я, конечно, знаю, что ты у нас очень умная, Гермиона, но не до такой же степени. Как ты можешь быть на трёх уроках одновременно?

     - Не глупи, - коротко ответила Гермиона. - Конечно, я не могу быть на трёх уроках одновременно.

     - А тогда как?...

     - Передай мармелад, - попросила Гермиона.

     - Но...

     - Ой, Рон, какое тебе дело до того, что у меня такое плотное расписание? - огрызнулась Гермиона. - Я же сказала, что обо всём договорилась с профессором МакГонаголл.

     Как раз в это время в Большой зал вошёл Огрид в длинной кротовой шубе. В громадной руке он рассеянно крутил дохлого хорька.

     - Нормалёк? - радостно закричал он, задержавшись возле ребят по дороге к учительскому столу. - Вы у меня на самом первом уроке! Прям после обеда! С пяти утра на ногах - всё подготавливал.... Чтоб всё путём... Я, да вдруг учитель... во дела, чес'слово!

     Он широко ухмыльнулся и отправился к учительскому столу, от избытка чувств размахивая хорьком.

     - Хотел бы я знать, что это он там подготавливал? - задумчиво произнёс Рон, с ноткой обеспокоенности в голосе.

     Зал постепенно пустел - школьники расходились по классам. Рон сверился с расписанием.

     - Пора идти, смотрите, кабинет прорицания на самом верху Северной Башни. Туда минут десять добираться...

     Они поспешно доели, попрощались с Фредом и Джорджем и направились к выходу из зала. Когда они проходили мимо слизеринского стола, Малфой очередной раз изобразил обморок. Взрывы хохота преследовали Гарри до самого вестибюля.

     - Где-то - здесь - можно - срезать... - пропыхтел Рон, когда они вскарабкались по уже седьмой длиннющей лестнице и очутились на незнакомой площадке. Вокруг не было ничего, кроме большой картины, изображавшей пустую лужайку.

     - Мне кажется, нам сюда, - сказала Гермиона, всматриваясь в безлюдный коридор справа.

     - Не может быть, - откликнулся Рон, - это же южное направление, видишь, даже озеро видно из окна...

     Гарри рассматривал картину. На лужайку только что вывалился толстый, серый в яблоках пони и равнодушно уставился на пришельцев. Гарри давно уже привык, что в “Хогварце” предметы на картинах могут двигаться и даже ходить друг к другу в гости, но всегда с удовольствием наблюдал за этим. Мгновение спустя на полотно с лязгом ворвался коренастый рыцарь в доспехах. На металлических наколенниках зеленели травяные пятна - видимо, он только что упал со своего пони.

     - Ага! - выкрикнул он, едва завидев ребят. - Кто эти злодеи, что вторгаются в мои владения! Быть может, вы явились злорадствовать над моим падением? Оставьте меня, жалкие псы, простолюдины!

     Ребята изумлённо открыли рты, а маленький рыцарь вытянул из ножен меч и начал угрожающе потрясать им, подпрыгивая от ярости. Но меч был для него слишком длиннен; один особо широкий размах привёл к тому, что рыцарь потерял равновесие и лицом вниз упал на траву.

     - Вы не ушиблись? - спросил Гарри, подходя поближе к картине.

     - Уйди, презренный лицемер! Прочь, негодяй!

     Рыцарь снова схватил меч и, опираясь на него, поднялся на ноги. К несчастью, лезвие при этом ушло глубоко в землю и, хотя воин тянул со всей силы, оружие вытащить не удалось. В конце концов рыцарь задом плюхнулся на траву и откинул забрало, чтобы утереть пот со лба.

     - Послушайте, - обратился к нему Гарри, пытаясь с выгодой воспользоваться утомлением рыцаря, - мы ищем Северную Башню. Вы случайно не знаете, как туда пройти?

     - Гости! - Гнев сурового воина бесследно испарился. Он с клацанием вскочил на ноги и завопил:

     - За мной, достославные други! Узнаем, судьба ли нам цель обрести иль храбро погибнуть в пути!

     Он ещё раз - безо всякого результата - потянул меч, попробовал (тоже безрезультатно) оседлать пони, махнул рукой и крикнул:

     - Тогда пешком, храбрые сэры и любезная леди! Вперёд! Вперёд!

     И побежал, громко лязгая, к левой стороне картины. Вскоре он скрылся за рамкой.

     Ребята побежали по коридору на звук бряцающих доспехов. То и дело им удавалось засечь бегущего рыцаря на какой-нибудь картине впереди.

     - Мужайтесь сердцем, худшее грядёт! - проорал рыцарь, вынырнув перед стайкой встревоженных дам в кринолинах. Изображавшая их картина висела на стене возле узкой винтовой лестницы.

     Шумно пыхтя, Гарри, Рон и Гермиона взобрались по круто завинчивающимся ступенькам - головы кружились всё сильнее - услышали наверху журчание голосов и поняли, что наконец-то нашли нужный кабинет.

     - Прощайте! - крикнул рыцарь, высунув голову посреди сборища монахов зловещего вида. - Прощайте, друзья по оружию! Случись вам нужда в благородном сердце и стальных мускулах, зовите Сэра Кэдогана!

     - Ага, позовём, - пробормотал Рон, когда рыцарь исчез из виду, - случись нам нужда в психе ненормальном.

     Они одолели последние ступеньки и очутились на малюсенькой площадке, где уже столпилось большинство учеников из их класса. Дверей на площадке не было, но Рон ткнул Гарри под рёбра и показал на потолок. Там находился круглый люк с медной табличкой.

     - “Сибилла Трелани, преподаватель прорицания”, - прочёл Гарри. - И как же туда забираться?

     Словно в ответ на его вопрос, люк неожиданно открылся, и серебряная лестница спустилась к ногам Гарри. Все затихли.

     - После Вас, - улыбнулся Рон, так что Гарри пришлось карабкаться по лестнице первым.

     Он оказался в самой странной классной комнате, которую когда-либо видел. Она больше походила на нечто среднее между чердаком и старомодной чайной. В комнату было втиснуто как минимум двадцать маленьких, круглых столиков. Каждый столик окружали обитые ситцем кресла и маленькие, толстые пуфики. Помещение заливал призрачный, малиновый свет; окна были задёрнуты шторами, а многочисленные лампочки задрапированы тёмно-красными платками. Стояла одуряющая жара, но, тем не менее, под уставленной безделушками каминной полкой полыхал огонь, излучая тяжелый, тошнотворный аромат. На огне кипел большой медный чайник. Полки, развешанные по круглым стенам, были забиты пыльными перьями, свечными огарками, огромным количеством потрёпанных карточных колод, бесчисленными серебристыми хрустальными шарами и великим множеством чайных чашек.

     Рон появился за плечом у Гарри. Вокруг уже собрался весь класс. Все принялись шептаться.

     - Где же она? - спросил Рон.

     Из полумрака неожиданно раздался голос, тихий, загадочный.

     - Добро пожаловать, - сказал голос. - Как приятно наконец увидеть всех вас в физическом воплощении.

     Самым первым впечатлением Гарри было: большое, сверкающее насекомое. Профессор Трелани вошла в круг света перед камином, открыв взорам чрезвычайную худобу. Огромные очки увеличивали её глаза в несколько раз по сравнению с обыкновенным, тело окутывала газовая шаль с блёстками. Бесчисленные цепочки и бусы свисали с тонюсенькой шейки, а руки и запястья украшали разнообразные браслеты и кольца.

     - Присаживайтесь, дети мои, присаживайтесь, - пригласила она. Одни неловко забрались в кресла, другие опустились на пуфики. Гарри, Рон и Гермиона сели за один столик.

     - Добро пожаловать в прорицательский класс, - произнесла профессор Трелани, сама усевшись перед камином в кресло с подлокотниками. - Меня зовут профессор Трелани. Вполне возможно, вы ещё ни разу не встречались со мной. По моему убеждению, слишком частые визиты вниз, в суету и маету главного здания, затуманивают мой Внутренний Глаз.

     На столь экстраординарное заявление никто ничего не ответил. Профессор Трелани деликатно поправила шаль и продолжила:

     - Итак, вы решили изучать прорицание, самое сложное из всех колдовских искусств. Я должна с самого начала предупредить - если вам не дано Видеть, то я смогу обучить вас лишь очень и очень немногому. Книги... книги не помогут зайти дальше определённой грани...

     При этих словах Гарри с Роном оба взглянули на Гермиону, широко ухмыляясь. Девочка была совершенно ошарашена известием, что книги мало чем помогут в изучении этого предмета.

     - Многие колдуны и ведьмы, какими бы талантливыми они ни были в сфере всяких взрывов, запахов и внезапных исчезновений, всё же не обладают способностью проникнуть сквозь туманную завесу грядущего, - монотонно бубнила профессор Трелани, переводя мерцающий взор с одного лица на другое. - Это Дар, данный лишь избранным. Вот ты, мальчик, - она внезапно обратилась к Невиллю, и тот чуть не упал с пуфика. - Твоя бабушка здорова?

     - Наверно, - дрожащим голосом ответил Невилль.

     - Я бы не была так уверена, будь я на твоём месте, - сказала профессор Трелани, и огонь камина сверкнул, отразившись от её длинных изумрудных серёг. Невилль громко сглотнул. Профессор Трелани как ни в чём не бывало продолжила:

     - В этом году мы будем изучать основные методы прорицания. Первый семестр мы посвятим гаданию на чайной гуще. А в следующем перейдём к хиромантии. Между прочим, дорогая, - вдруг выпалила она, обращаясь к Парватти Патил, - остерегайся рыжеволосого мужчины.

     Парватти испуганно глянула на Рона, сидевшего у неё за спиной, и отодвинула стул подальше.

     - Во втором семестре, - продолжила профессор Трелани, - мы должны перейти к хрустальному шару - это в случае, если успеем закончить огненные знамения. В феврале, к несчастью, занятия будут прерваны из-за эпидемии гриппа. У меня у самой пропадёт голос. А в районе Пасхи один из нас покинет класс навсегда.

     Повисло очень напряжённое молчание, но профессор Трелани, казалось, ничего не заметила.

     - Хотела бы я знать, дорогая, - обратилась она к сидевшей ближе всех Лаванде Браун, которая вжалась в стул, - не сможешь ли ты передать мне самый большой серебряный чайник?

     Лаванда с облегчением встала, сняла невероятных размеров чайник с полки и поставила его на стол перед преподавательницей.

     - Благодарю, милая. Кстати, то событие, которого ты с ужасом ждёшь - оно произойдёт в пятницу, шестнадцатого октября.

     Лаванда содрогнулась.

     - А сейчас я хотела бы, что вы все разбились на пары. Затем садитесь и пейте чай, до тех пор, пока не останется одна заварка. Взболтайте её левой рукой на дне чашки три раза, переверните чашку вверх дном на блюдечко, подождите, пока стекут вниз остатки воды, а затем отдайте чашку соседу, чтобы он прочёл ваше будущее. Образовавшиеся фигуры нужно интерпретировать по образцам на страницах пять и шесть в книге “Растуманивание будущего”. Я буду ходить от столика к столику и помогать вам. О, кстати, дорогой, - она схватила Невилля за руку, когда он только что собрался встать, - после того, как ты разобьёшь первую чашку, не будешь ли так любезен взять чашку с голубым рисунком? Я очень привязана к розовым.

     И точно, не успел Невилль дойти до полки с чашками, как раздался звон разбитого фарфора. Профессор Трелани стремительно направилась к нему с веником и совком и сказала:

     - С голубым рисунком, дорогой, если не возражаешь... спасибо...

     Когда Гарри с Роном наполнили свои чашки, они вернулись к своему столику и попытались поскорее выпить кипяток. Затем поболтали заваркой согласно инструкции, данной профессором Трелани, дождались, пока стечёт вода и перевернули чашки.

     - Так, - сказал Рон, когда они оба открыли страницы пять и шесть. - Что ты видишь у меня?

     - Кучу мокрой коричневой дряни. - Тяжёлый ароматный дым, наполнявший комнату, действовал усыпляюще и одуряюще.

     - Расширьте горизонты своего разума, мои дорогие, позвольте своим глазам узреть неземное! - взывала профессор Трелани из мрака.

     Гарри попробовал встряхнуться.

     - Так, что мы имеем? Кривоватый крест.... - он проконсультировался с книгой. - Это значит, что тебя ждут “испытания и страдания” - уж извини - но вот тут есть одна штучка... похоже на солнце... подожди... это значит “большое счастье”... стало быть, ты будешь сильно страдать, но будешь очень счастлив по этому поводу...

     - Знаешь что, тебе надо проверить Внутренний Глаз, - заявил Рон, и оба поспешили подавить смех: профессор Трелани выбрала именно этот момент, чтобы посмотреть в их сторону.

     - Теперь моя очередь... - Рон уставился в чашку Гарри, набычив лоб от усердия. - Тут какая-то штука вроде шляпы... котелка, - решил он. - Может быть, ты пойдёшь работать в министерство магии...

     Он развернул чашку по-другому.

     - А с этой стороны больше похоже на желудь... а это что? - он просмотрел страницу в “Растуманивании будущего”. - “Нечаянная радость, внезапное наследство”. Отлично, одолжишь мне денег... и вот тут ещё штука, - он снова повернул чашку, - похожа на какое-то животное... ага, вот голова... вроде бы гиппопотам... нет, баран...

     Гарри гоготнул, и профессор Трелани резко обернулась.

     - Позволь мне взглянуть, дорогой, - укоризненно обратилась она к Рону, подошла, колыхая одеждами, и забрала у него чашку Гарри. Все затихли и стали наблюдать.

     Профессор Трелани внимательно смотрела в чашку, вращая её против часовой стрелки.

     - Сокол... мой милый, у тебя есть смертельный враг.

     - Но это и так все знают, - громко прошептала Гермиона. Профессор Трелани воззрилась на неё.

     - А что, правда же, - упрямо сказала Гермиона. - Все знают про Гарри и Сами-Знаете-Кого.

     Гарри с Роном посмотрели на неё со смешанным чувством удивления и восхищения. Они никогда раньше не слышали, чтобы Гермиона так разговаривала с учителем. Профессор Трелани не сочла нужным отвечать. Она опустила свои огромные глаза и продолжила вертеть чашку.

     - Булава... нападение. Мой милый, это несчастливая чашка...

     - А я думал, это котелок, - глупо вмешался Рон.

     - Череп... опасность на твоём пути, дорогой...

     Все как заворожённые следили за преподавательницей. А она повернула чашку в последний раз, судорожно вздохнула и закричала.

     Снова раздался звук разбившегося фарфора; Невилль раскокал вторую чашку. Профессор Трелани обессиленно опустилась в свободное кресло, закрыв глаза и держась сверкающей рукой за сердце.

     - Мой дорогой мальчик... мой бедный, милый мальчик... нет... лучше не говорить... нет... не спрашивай меня...

     - В чём дело, профессор? - тут же заинтересовался Дин Томас. Все повскакали на ноги. Довольно скоро вокруг столика, где сидели Рон с Гарри, образовалась толпа. Ученики сгрудились за спиной профессора Трелани, стремясь получше разглядеть содержимое чашки.

     - Мой милый, - профессор Трелани драматически расширила и без того огромные глаза, - у тебя Сгубит.

     - У меня что? - не понял Гарри.

     Было ясно, что он не единственный, кто ничего не понимает; Дин Томас пожал плечами, поймав его взгляд, Лаванда Браун выглядела озадаченной. Правда, все остальные в ужасе прижали ладони к губам.

     - Сгубит, мой дорогой, Сгубит! - закричала профессор Трелани, шокированная тем, что Гарри не понимает. - Гигантская собака-призрак, которая является в церковных дворах! Мой милый мальчик, это знамение! Самое страшное смертное знамение!

     У Гарри подвело живот. Та собака на обложке “Смертных знамений” у Завитуша и Клякца - собака в темноте Магнолиевого проезда... Лаванда Браун тоже прижала ладони к губам. Все уставились на Гарри, все, кроме Гермионы, которая поднялась со стула и зашла за спину профессора Трелани.

     - Мне не кажется, что это похоже на Сгубита, - преспокойно заявила она.

     Профессор Трелани оглядела Гермиону со всё возрастающей неприязнью.

     - Надеюсь, ты извинишь меня за мои слова, дорогая, но я почти не ощущаю вокруг тебя никакой ауры. Очень низкая восприимчивость к резонансу грядущего.

     Симус Финниган так и сяк повертел головой.

     - Это похоже на Сгубита, если смотреть вот так, - сказал он, практически полностью прикрыв глаза, - но вот отсюда это больше напоминает осла, - продолжил он, наклоняясь влево.

     - Когда вы наконец прекратите рассуждать, умру я или нет! - выпалил Гарри, удивив этим даже самого себя. Теперь все избегали смотреть на него.

     - Я думаю, на этом мы сегодня закончим занятие, - обронила профессор Трелани самым загадочным голосом, - да... пожалуйста, соберите свои вещи...

     Все молча сдали учительнице чашки, собрали книжки и застегнули рюкзаки. Даже Рон избегал Гарриного взгляда.

     - До следующей нашей встречи, - слабым голосом попрощалась профессор Трелани, - пусть судьба хранит вас. Да, и... дорогой, - она указала на Невилля, - в следующий раз ты опоздаешь, так что будь любезен дополнительно позаниматься, чтобы не отстать.

     Гарри, Рон и Гермиона в молчании спустились по лестнице из люка, а потом по винтовой лестнице и направились на урок по превращениям к професору МакГонаголл. Ребята так долго добирались до её кабинета, что, хотя их и отпустили с прорицания пораньше, они всё равно едва успели.

     Гарри сел в самом дальнем углу, чувствуя себя в центре светового луча прожектора; все постоянно бросали на него взгляды украдкой - словно в любую секунду он мог умереть на месте. Ему никак не удавалось сосредоточиться на рассказе профессора МакГонаголл об анимагах (колдунах, которые умеют превращаться в животных по собственному желанию), и он даже не посмотрел, как она у всех на глазах превратилась в кошку с отметинами вокруг глаз, напоминавшими очки.

     - Что это на вас нашло? - в сердцах воскликнула профессор МакГонаголл, вернувшись к своему нормальному облику с еле слышным лопающимся звуком, и обвела взглядом класс. - Не то, чтобы это было для меня так важно, но я впервые не слышу аплодисментов после такого превращения.

     Снова все головы повернулись к Гарри, и никто не произнёс ни слова. Наконец Гермиона подняла руку.

     - Можно спросить, профессор? У нас только что было прорицание, мы изучали гадание на чайной гуще, и...

     - А! Теперь понятно! - профессор МакГонаголл внезапно нахмурилась. - Можете не продолжать, мисс Грэнжер. Признавайтесь, кому из вас предстоит умереть в этом году?

     В ответ она получила изумлённые взоры.

     - Я, - после паузы сказал Гарри.

     - Ясно, - профессор МакГонаголл вперила в мальчика свои птичьи глаза. - Тогда вам следует знать, Поттер, что Сибилла Трелани ежегодно предсказывает смерть кого-нибудь из учащихся с тех самых пор, как начала преподавать в этой школе. До сих пор никто не умер. Увидеть смертное знамение - её любимый способ познакомиться с новым классом. Я никогда не говорю ничего плохого о моих коллегах, иначе...

     Профессор МакГонаголл прервала свою речь, и ребята увидели, что ноздри у неё побелели. Затем она немного овладела собой и продолжила:

     - Прорицание - одна из самых неточных областей магии. Не стану скрывать, что подобные занятия выводят меня из себя. Люди, которые действительно Видят, встречаются очень редко, а профессор Трелани...

     Она снова умолкла, но потом сказала как бы между прочим:

     - На мой взгляд, Поттер, вы абсолютно здоровы, поэтому, надеюсь, вы не обидетесь, если я не стану освобождать вас от выполнения домашнего задания. При этом, уверяю вас, в случае вашей смерти вам не нужно будет сдавать его.

     Гермиона засмеялась. Гарри немного полегчало. Здесь, вдали от загадочного красного освещения и одуряющих ароматов кабинета профессора Трелани, он как-то не мог боятся горстки спитого чая. Однако, речь профессора МакГонаголл убедила не всех. Рон сидел с встревоженным лицом, а Лаванда Браун прошептала:

     - А как же чашка Невилля?

     Когда урок по превращениям закончился, ребята влились в толпу, с грохотом несущуюся в Большой зал на обед.

     - Рон, приди в себя, - окликнула Гермиона, подтолкнув к нему блюдо с тушёным мясом. - Ты же слышал, что сказала профессор МакГонаголл.

     Рон ложкой выложил себе на тарелку немного мяса и взял в руки вилку, но есть не стал.

     - Гарри, - спросил он тихо и очень серьёзно, - ты нигде не видел огромной чёрной собаки, нет?

     - Видел, - ответил Гарри. - В ту ночь, когда сбежал от Дурслеев.

     Рон с грохотом уронил вилку.

     - Бродячая собака, подумаешь, - спокойно произнесла Гермиона.

     Рон посмотрел на Гермиону так, как будто она не в своём уме.

     - Гермиона, если Гарри видел Сгубита, это... это плохо, - прошептал он. - Мой... дядя Билиус тоже его видел и... умер через сутки!

     - Совпадение, - беззаботно ответила Гермиона, наливая себе тыквенный сок.

     - Ты сама не понимаешь, о чём говоришь! - начал сердиться Рон. - Все колдуны до смерти боятся Сгубита!

     - Значит, в этом всё дело, - отрезала несгибаемая Гермиона. - Они видят Сгубита и умирают от испуга. Сгубит - это не знамение, а причина смерти! А Гарри, как видишь, всё ещё с нами! А почему? Потому что он не такой дурак, чтобы сказать себе: “всё, я видел Сгубита, задвигаю кеды в угол”!

     Рон беззвучно, но выразительно ответил что-то одними губами, а Гермиона открыла рюкзак, достала новёхонький учебник по арифмантике и поставила его перед собой, оперев на кувшин с соком.

     - По-моему, прорицание - очень расплывчатая наука, - изрекла она, отыскивая нужную страницу. - Одни догадки, если вам интересно моё мнение.

     - Ничего расплывчатого в Сгубите из чашки не было! - с горячностью воскликнул Рон.

     - Ты был в этом вовсе не так уверен, когда сообщил Гарри, что это баран, - холодно уронила Гермиона.

     - Профессор Трелани сказала, что у тебя не правильная аура! Ты просто не в силах вынести, что в чём-то ты не самая лучшая!

     Он задел за живое. Гермиона с такой силой бухнула книгой по столу, что повсюду разлетелись кусочки мяса и морковки.

     - Если для того, чтобы быть лучшей в прорицании, надо придуряться, будто видишь смертные знамения в чайной гуще, то я не уверена, что буду долго изучать этот предмет! Этот урок - совершенная чепуха по сравнению с уроком арифмантики!

     Она подхватила рюкзак и удалилась.

     Рон нахмурился ей вслед.

     - О чём это она? - спросил он у Гарри. - У неё ещё не было арифмантики.

     После обеда Гарри с удовольствием вышел из замка на воздух. Вчерашний дождь совершенно прекратился, бледно-серое небо было ясно, а трава влажно пружинила под ногами, когда класс отправился на свой первый урок по уходу за магическими существами.

     Рон и Гермиона не разговаривали друг с другом. Гарри молча брёл рядом с ними по заросшему травой склону к хижине Огрида, стоявшей на окраине Запретного леса. И, только заметив впереди три слишком хорошо знакомые спины, Гарри осознал, что этот предмет они будут изучать вместе со слизеринцами. Малфой оживлённо беседовал с Краббе и Гойлом, и те глупо ржали. Нетрудно было догадаться, о чём они разговаривают.

     Огрид ожидал учеников перед дверью хижины. Он стоял на пороге в кротовой шубе, с Клыком за спиной, и ему явно не терпелось начать.

     - Д'вайте, д'вайте, поторапливайтесь! - выкрикнул он, когда ребята приблизились. - У меня тут для вас подарочек! Вот будет у нас урок, так урок! Все в сборе? Так! Д'вайте за мной!

     Гарри вдруг подумал, что Огрид собирается повести их в лес, и его пробрала дрожь; Гарри пережил в этом лесу столько неприятных мгновений, что хватит на всю жизнь. Однако, Огрид лишь завёл их за деревья на опушке и, спустя пять минут, класс уже стоял за оградой какого-то пастбища. Внутри никого не было.

     - Все соберитесь вокруг забора! - крикнул Огрид. - Вот так - чтоб всем видно - ну, теперь первым делом открывайте учебники...

     - Как? - язвительно спросил ледяной, тягучий голос Драко Малфоя.

     - А? - растерялся Огрид.

     - Как открыть учебники? - повторил Малфой. Он достал свой экземпляр “Чудовищной книги чудовищ”, туго связанный верёвкой. Остальные ребята тоже достали книги; некоторые, подобно Гарри, перетянули их ремнями; другие использовали крепкие мешки или специальные зажимы.

     - А чего... никто не дотумкал, как их открывают? - чуть не со слезами спросил ошарашенный Огрид.

     Все дружно затрясли головами.

     - Их нужно погладить, - сказал Огрид так, словно это должно быть очевидно любому дураку. - Глядите-ка...

     Он взял учебник из рук у Гермионы и сорвал с него колдоленту. Книжка собралась было кусаться, но Огрид провёл великанским пальцем по переплёту, книжка сначала задрожала, а потом раскрылась и замерла у него на ладони.

     - Подумайте, какие мы все идиоты! - фыркнул Малфой. - Надо было их погладить! И как это мы не догадались?

     - Я думал... они смешные, - неуверенно обратился Огрид к Гермионе.

     - О, да, до чёртиков смешные! - выкрикнул Малфой. - Очень остроумно, дать такой учебник, который может откусить руку!

     - Заткнись, Малфой, - тихо сказал Гарри. Огрид огорчился, а Гарри хотелось, чтобы его первый урок прошёл удачно.

     - Ну, ладно, - заговорил Огрид, по всей видимости, потеряв кураж, - так что... так что у вас есть учебники и... и... теперь нужны магические существа. Да. Так что я пойду и приведу вам их. Погодите...

     Подавленный, он пошёл в лес и скрылся из виду.

     - Святое небо, эта школа катится в тартарары, - громко заявил Малфой. - Такой кретин стал учителем! У моего отца будет удар, когда он узнает...

     - Заткнись, Малфой, - повторил Гарри.

     - Не шали, Поттер, дементор заберёт!

     - Оооооооо! - завизжала Лаванда Браун, тыча пальцем в противоположный конец пастбища.

     Оттуда приближались немыслимо странные создания. Их было штук десять. У них были лошадиные тела, задние ноги и хвосты, но вот передние ноги, головы и крылья явно были заимствованы у гигантских орлов. Головы украшали зловещие стальные клювы и большие, светящиеся оранжевые глаза. Когти на передних ногах были не менее полуфута в длину и имели весьма грозный вид. Шею каждого животного обвивал толстый кожаный ошейник, к которому была прикреплена длинная цепь. Все цепи сходились в огромных ладонях Огрида, который вприпыжку поспешал за загадочными существами.

     - Но-о-о, давай поближе! - пророкотал он, тряся цепями и заставляя животных подойти к ограде, туда, где собрались ученики. Все непроизвольно отодвинулись назад, стоило Огриду подвести животных поближе.

     - Гиппогрифы! - радостно проревел Огрид, потрясая рукой в сторону представляемых. - Красавцы, правда?

     Гарри, в общем-то, понял, что хочет сказать Огрид. Оправившись от первого шока при виде полулошадей, полуптиц, зритель начинал понимать красоту этих животных, перьев, незаметно переходящих в шкуру... причём каждый волосок или пёрышко имели свой цвет: грозово-серый, бронзовый, розовато-чалый, блестящий гнедой, чернильно-вороной...

     - Ну, - сказал Огрид, потирая руки и лучась улыбкой, - может, хотите подойти поближе...

     Но никто не захотел. Только Гарри, Рон и Гермиона опасливо приблизились к изгороди.

     - Теперь, это... первое дело, чего надо знать про гиппогрифов - они гордые, - поведал Огрид. - Очень обидчивые, гиппогрифы, да... Никогда их не обижайте, потому как это может оказаться последнее, что вы сделаете в своей жизни.

     Малфой с Краббе и Гойлом не слушали; они шептались вполголоса, и у Гарри появилось неприятное чувство, что они подговариваются сорвать урок.

     - Всегда ждите, пока гиппогриф сделает первый шаг навстречу, - продолжал Огрид. - Так вежливо, ясно? Вы подходите, кланяетесь и ждёте. Ежели он в ответ тоже поклонится, значит, можно его потрогать. А ежели не кланяется, то чешите от него подальше, потому что когти у него - будь-будь.

     - Ну - кто хочет пойти первый?

     В ответ большинство ребят только попятились. Даже Гарри, Рон и Гермиона заопасались: гиппогрифы мотали свирепыми головами и расправляли мощные крылья, им явно не нравилось быть на привязи.

     - Никто не хочет? - спросил Огрид, глядя умоляюще.

     - Я хочу, - решился Гарри.

     Сзади кто-то судорожно вздохнул; Лаванда и Парватти хором зашептали: “Ооо, нет, Гарри, вспомни про чайную гущу!”

     Гарри не обратил на них внимания. И перелез через ограду.

     - Молоток, Гарри! - гудел вслед Огрид. - Тогда так - давай поглядим, как вы поладите с Конькуром.

     Он отстегнул одну из цепей, потянул серого гиппогрифа в сторону от сородичей и снял с него кожаный ошейник. По другую сторону ограды ребята затаили дыхание. Малфой злобно щурил глаза.

     - Тихо, Гарри, осторожно, - медленно и спокойно инструктировал Огрид. - Смотри ему в глаза и старайся не моргать... Гиппогриф не будет тебе верить, ежели слишком часто моргаешь...

     После этих слов глаза мальчика немедленно начали слезиться, но он не моргнул. Конькур склонил набок большую, остроклювую голову и уставился на незваного гостя одним свирепым оранжевым глазом.

     - Ооот так, - ворковал Огрид, - ооот так... теперь кланяйся...

     Гарри не слишком хотелось подставлять беззащитный затылок Конькуру, но он сделал так, как ему велели - коротко поклонился, а затем взглянул на животное.

     Гиппогриф по-прежнему надменно взирал на него. И не шевелился.

     - А, - сказал Огрид обеспокоенно. - Так - отходи, давай, Гарри, полегоньку...

     Но тут, к величайшему удивлению Гарри, гиппогриф внезапно преклонил чешуйчатые колени в, безо всякого сомнения, глубоком поклоне.

     - Отлично, Гарри! - экстатично выкрикнул Огрид. - Давай - можешь потрогать его! Похлопай его по клюву, давай!

     Думая про себя, что возможность быстро-пребыстро удалиться была бы куда большей наградой, Гарри медленно подошёл к гиппогрифу и протянул к нему руку. Он несколько раз провёл ладонью по клюву, и гиппогриф лениво прикрыл глаза, видимо, наслаждаясь лаской.

     Класс дружно зааплодировал, за исключением, разумеется, Малфоя, Краббе и Гойла, глядевших крайне разочарованно.

     - Молодчага, Гарри! - похвалил Огрид. - Может, он тебя покатает?

     Вот на это Гарри, мягко говоря, не рассчитывал. Он привык летать на метле; но не был уверен, что гиппогриф - это тоже самое.

     - Залазь вон туда, ну, откуда крылья растут, - объяснил Огрид, - и гляди, не выдерни ему перо, они этого не любят...

     Гарри поставил ногу на крыло Конькура и взобрался ему на спину. Было совершенно непонятно, за что держаться; всё, что находилось перед ним, было покрыто перьями.

     - Пошёл! - крикнул Огрид, шлепнув гиппогрифа по крупу.

     Безо всякого предупреждения двенадцатифутовые крылья простёрлись по обеим сторонам от Гарри; он едва успел обхватить гиппогрифа за шею, как они уже понеслись ввысь. Полёт не имел ничего общего с ровным ходом родного “Нимбуса 2000”. Гарри сразу стало ясно - на метле лучше; крылья гиппогрифа постоянно задевали его, били под коленки, отчего создавалось впечатление, что его вот-вот сбросит; гладкие перья выскальзывали из пальцев, но он не осмеливался ухватиться покрепче. Его мотало взад и вперёд, потому что круп гиппогрифа поднимался и опускался в такт движению крыльев.

     Конькур прокатил его вокруг пастбища и затем направился к земле; именно этой части полёта Гарри опасался больше всего; когда гладкая шея стала опускаться вниз, он старательно отклонялся назад, так как боялся перелететь через голову животного. Потом он почувствовал, как две пары мало подходящих друг к другу ног тяжело стукнулись об землю. Гарри лишь чудом удержался и рывком выпрямился.

     - Отлично сработано, Гарри! - вопил Огрид. Все, кроме Малфоя, Краббе и Гойла, издавали одобрительные крики. - Окей, кто ещё хочет прокатиться?

     Осмелев после Гарриного успеха, другие ребята тоже полезли через ограду. Огрид по одному отвязывал гиппогрифов, и скоро по всему пастбищу закланялись нерешительные головы. Невилль постоянно отбегал назад, потому что его гиппогриф, кажется, не собирался преклонять колени. Рон и Гермиона практиковались на гнедом животном, а Гарри наблюдал за ними со стороны.

     Малфой, Краббе и Гойл выбрали Конькура. Гиппогриф поклонился Малфою, и тот с презрительным видом стал водить рукой по клюву.

     - В этом нет ничего сложного, - цедил Малфой, достаточно громко, чтобы Гарри мог слышать его. - Я так и знал. Если уж Поттер справился... Бьюсь об заклад, ты не такой уж и страшный, а? - обратился он к гиппогрифу. - Не страшный, ты, уродина?

     Сверкнули стальные когти; Малфой издал пронзительный вопль. В следующее мгновение Огрид уже впихивал шею Конькура в ошейник, оттаскивая его от Малфоя, который лежал на траве, сжавшись в комок. Громадное пятно крови расцветало на его робе.

     - Умираю! - кричал Малфой. Все запаниковали. - Смотрите, я умираю! Он убил меня!

     - Ничего ты не помираешь! - рявкнул совершенно побелевший Огрид. - Помогите, кто-нибудь - надо его унести...

     Гермиона побежала открыть калитку. Огрид легко как пушинку поднял Малфоя. Когда они прошли мимо, Гарри увидел на руке у Малфоя длинную, глубокую рану; кровь лилась на траву. Огрид со своей ношей побежал вверх по склону в замок.

     Следом брели до глубины души потрясённые ребята. Слизеринцы наперебой ругали Огрида.

     - Его надо сразу пристрелить! - рыдала Панси Паркинсон.

     - Малфой сам виноват! - огрызнулся Дин Томас. Краббе и Гойл угрожающе напрягли мускулы.

     По каменным ступеням ребята взошли в пустынный вестибюль.

     - Я пойду узнаю, как он там! - вскричала Панси и побежала вверх по мраморной лестнице. Все проводили её глазами. Слизеринцы, продолжая осыпать Огрида проклятиями, отправились в подземелье в свою общую гостиную; Гарри, Рон и Гермиона стали подниматься по лестнице в гриффинддорскую башню.

     - Как ты думаешь, он поправится? - взволнованно спросила Гермиона.

     - А куда он денется. Мадам Помфри лечит порезы буквально в секунду, - отозвался Гарри, которому фельдшерица волшебным образом вылечивала куда более серьёзные раны.

     - Трудно было придумать что-нибудь хуже для первого урока Огрида, правда? - заметил Рон. У него тоже был обеспокоенный вид. - Малфой уж постарался всё испортить...

     Они были среди первых, кто пришёл в Большой зал ужинать и надеялись встретить Огрида, но тот не появился.

     - Его ведь не уволят? - с тревогой спросила Гермиона, которая пока даже не прикоснулась к пудингу с почками.

     - Пусть попробуют, - сказал Рон. Он тоже не ел.

     Гарри следил за слизеринским столом. Там собралась в кучу целая толпа, включавшая и Краббе с Гойлом. Все были погружены в жаркое обсуждение. Гарри не сомневался, что они готовят собственную версию произошедшего.

     - М-да, нельзя назвать первый день этого года неинтересным, - мрачно заметил Рон.

     После ужина они поднялись в переполненную общую гостиную и попытались приступить к выполнению домашнего задания по превращениям, но постоянно отвлекались и тупо смотрели в окно башни.

     - У Огрида в окне свет, - объявил вдруг Гарри.

     Рон взглянул на часы.

     - Если поторопимся, то успеем сходить повидать его. Ещё не поздно...

     - Ну, я не знаю, - протянула Гермиона, и Гарри заметил, что она тайком поглядела в его сторону.

     - Мне можно выходить во двор, - подчёркнуто сказал он. - Сириус Блэк пока ещё не проходил мимо дементоров, если помнишь.

     Они отложили учебники, вылезли в отверстие за портретом и, к счастью, никого не встретили по пути к входным дверям - у них не было истинной уверенности, что им разрешили бы выходить за пределы замка.

     Всё ещё мокрая трава чернела в сумерках. Они дошли до хижины, постучали и услышали ворчание: “Войдите”.

     Огрид, одетый в рубашку, сидел за струганным деревянным столом; немецкий дог, Клык, держал голову у него на коленях. С первого взгляда стало понятно, что Огрид много выпил; перед ним стояла кружка размером с ведро, и у него явно были трудности с фокусировкой зрения.

     - Эт-та ваще рекорд, - заявил он невнятно, когда признал гостей. - Наврят у их был учитель, к'трый протянул всего один день.

     - Тебя не могли уволить, Огрид! - ужаснулась Гермиона.

     - П'ка нет, - горестно икнул Огрид, мощно глотнув из кружки. - Но вы абажжите, ещё уволят, п'сле Малфоя...

     - Как он, кстати? - спросил Рон, когда они расселись за столом. - Рана не серьёзная, нет?

     - Мадам Помфри п'клдовала над им как п'ложено, - пробубнил Огрид, - тока он всё одно, грит, помираю... агония... весь в бинтах, стонет...

     - Притворяется, - сразу же определил Гарри. - Мадам Помфри лечит всё. Она в прошлом году вырастила мне кости! Но уж Малфой постарается изобразить всё что надо!

     - С'бщили в пр'вленье школы, яс'дело, - пожаловался Огрид. - Грят, я начал с трудного. Над'было гиппогрифов напопожже... Над'было брать скучечервей или чёньть т'кое... Я-то думал, так будет интересно... Сам виноват...

     - Это Малфой виноват, а не ты! - серьёзно сказала Гермиона.
- Мы свидетели, - поддержал её Гарри. - Ты предупреждал, что гиппогрифы не терпят оскорблений и нападают. Малфой сам виноват, что не слушал. Мы расскажем Думбльдору, как всё было на самом деле.

     - Ага, не волнуйся, Огрид, мы за тебя постоим, - сказал Рон.

     Слёзы текли по морщинкам в уголках жукоподобных глаз Огрида. Он обхватил руками Гарри с Роном и сгрёб их в костодробительном объятии.

     - По-моему, тебе хватит пить, Огрид, - твёрдо сказала Гермиона. Она взяла со стола кружку и вышла за дверь, чтобы вылить содержимое.

     - А вить она пр'ва, - согласился Огрид, выпуская Гарри и Рона. Они оба отшатнулись, потирая рёбра. Огрид тяжело поднялся со стула и нетвёрдой походкой последовал за Гермионой. Мальчики услышали громкий всплеск.

     - Что он делает? - нервно спросил Гарри у Гермионы, которая только что вернулась с пустой кружкой.

     - Мочит голову в бочке, - ответила Гермиона, пряча кружку.

     Вернулся Огрид. Ручьи стекали по длинным волосам и по бороде. Огрид утирал воду с глаз.

     - Так-та лушше, - объявил он, встряхивая головой как собака и забрызгивая всех водой. - Слуште, вы молодцы, что пришли меня утешить, я вить...

     Он оборвал себя на полуслове и воззрился на Гарри, словно только что осознав, кого видит перед собой.

     - ВЫ ЧЁ ТВОРИТЕ, А?! - загрохотал он, так внезапно, что ребята подскочили. - ТЕБЕ НЕЛЬЗЯ БРОДИТЬ ПО ТЕМНОТЕ, ПОНЯЛ, ГАРРИ?! А ВЫ ДВОЕ КУДА СМОТРЕЛИ? ПОЗВОЛЯЕТЕ ЕМУ!

     Огрид подошёл к Гарри, схватил его за руку и поволок к двери.

     - Пошли! - сердито проворчал Огрид. - Отведу вас назад в школу. Нечего ко мне по темноте шастать, ясно? Я этого не стою!

ГЛАВА 8

БЕГСТВО ТОЛСТОЙ ТЕТИ

     В самом скором времени защита от сил зла стала любимым предметом для большинства учащихся. Один лишь Драко Малфой и его слизеринское окружение были плохого мнения о профессоре Люпине.

     - Только взгляните, какие тряпки он на себя цепляет! - громким шёпотом восклицал Малфой, когда профессор проходил мимо. - Одевается, как наш бывший домовый эльф.

     Никому другому не было дела до залатанной и потрёпанной одежды профессора Люпина. Главное, что у него на уроках всегда было интересно. Следующим после вризраков предметом для изучения стали красношапы, отвратительные гоблиноподобные создания, шныряющие повсюду, где когда-либо проливалась кровь - в подземельях замков, в рытвинах на полях былых сражений - и пугающие заблудившихся. От красношапов ребята перешли к каппам. Эти гадкие существа обитают под водой и похожи на покрытых чешуей мартышек с перепончатыми лапками, которые так и чешутся от желания задушить тех, кто случайно оказался в водоёме.

     Гарри оставалось только пожалеть, что не со всеми предметами дела обстоят так же хорошо. Хуже всего приходилось на снадобьях. Злей последнее время пребывал в особенно мстительном настроении - понятно, почему. История о том, как вризрак принял обличье Злея и как Невилль нарядил его в одежды своей бабушки, распространилась по школе со скоростью лесного пожара. Злею, судя по всему, эта история не показалась забавной. При одном лишь упоминании о профессоре Люпине его глаза начинали угрожающе сверкать, а уж Невилля он обижал гораздо больше обычного.

     Всякий раз Гарри с огромной неохотой шёл на занятия в душном кабинете профессора Трелани, где в течение мучительно-долгого времени приходилось расшифровывать расплывчатые образы и непонятные символы и при этом стараться не замечать, что при взгляде на него огромные глаза предсказательницы наполняются слезами. Профессор Трелани не нравилась ему, несмотря на граничащее с благоговением уважение, которым она пользовалась у большинства ребят из его класса. Парватти Патил и Лаванда Браун взяли привычку посещать профессора Трелани в её башне во время обеденных перерывов и всегда возвращались с таким видом, словно им свыше даровано тайное знание, что, естественно, раздражало до безумия. Ко всему прочему, они переняли манеру говорить с Гарри приглушёнными голосами, как будто он лежал на смертном одре.

     Никому по-настоящему не нравились занятия по уходу за магическими существами - после богатого событиями первого урока, все дальнейшие сделались до отвращения однообразны. Огрид потерял уверенность в себе. Теперь ребята проводили урок за уроком, изучая особенности ухода за скучечервями - самыми, пожалуй, неинтересными созданиями во всей вселенной.

     - Кому, скажите на милость, может прийти в голову мысль ухаживать за ними? - воскликнул Рон однажды, после целого часа, в продолжение которого он заталкивал нашинкованные листья латука в скользкие глотки скучечервей.

     В начале октября, однако, у Гарри появилось нечто для души, нечто настолько приятное, что оно компенсировало скуку на занятиях. Приближался квидишный сезон, и Оливер Древ, капитан команды “Гриффиндора”, как-то в четверг организовал встречу, посвящённую обсуждению тактики игр в новом сезоне.

     В состав квидишной команды входило семь человек: три Охотника, чьей задачей было забивать Кваффл (красный мяч размером с шайбу) в кольца противника, эти кольца находились на верхушках пятидесятифутовых шестов, стоявших на двух противоположных концах поля; двое Отбивал, оснащённых увесистыми клюшками для отражения атак Нападал (двух тяжёлых чёрных мячей, носившихся между игроками и атаковавших их); Вратарь, защищающий кольца; и Ищейка. Перед Ищейкой стояла самая трудная задача: поймать Золотого Проныру - крошечный крылатый мячик размером с грецкий орех. Поимка Проныры приносила команде дополнительные сто пятьдесят очков и почти всегда означала конец игры.

     Оливер Древ, крепкий семнадцатилетний юноша, учился уже в седьмом, последнем, классе “Хогварца”. Когда в холодной раздевалке рядом с квидишным полем, над которым быстро сгущались сумерки, он обратился к членам своей команды, в его голосе сквозило тихое отчаяние.

     - Это наш последний шанс - мой последний шанс - выиграть кубок, - обратился он к команде, расхаживая перед ребятами взад и вперёд. - В этом году я заканчиваю школу. Другой возможности у меня уже не будет.

     - Вот уже семь лет, как “Гриффиндор” не выигрывает. Что поделаешь, нам сильно не везло - травмы - а в прошлом году отменили турнир... - Древ сглотнул, словно при одном воспоминании у него в горле образовался комок. - Но ведь мы с вами отлично знаем, что у нас самая - лучшая - команда - во - всей - школе, - при каждом слове он впечатывал кулак в ладонь другой руки, и в его глазах горел маниакальный огонь.

     - У нас три великолепных Охотника.

     Древ указал на Алисию Спиннет, Ангелину Джонсон и Кэтти Бэлл.

     - У нас два непобедимых Отбивалы.

     - Оливер, шалунишка, мы краснеем, - хором запищали Фред и Джордж Уэсли, притворяясь, что смущены.

     - Кроме того, у нас есть Ищейка, который не подвёл нас ни разу! - загрохотал Древ и обжёг Гарри взглядом яростного восхищения. - И ещё я, - добавил он, как будто только что вспомнил.

     - Ты тоже очень хорош, Оливер, - сказал Джордж.

     - Офигительно классный Вратарь, - сказал Фред.

     - Мы знаем, - продолжал Древ, восстанавливая ритм своей речи, - что, последние два года, на квидишном кубке должно было стоять название нашего колледжа. С тех самых пор, как Гарри пришёл в команду, я был уверен, что кубок у нас в кармане. Тем не менее, мы его не получили, поэтому, если мы хотим увидеть своё имя выгравированным на кубке, в этом году нам предоставляется последний шанс...

     Древ произнёс это с таким убитым видом, что даже близнецы пожалели его.

     - Оливер, этот год - наш, - заверил Фред.

     - У нас получится, Оливер! - поддержала Ангелина.

     - Обязательно, - пообещал Гарри.

     Преисполнившись решимости, команда стала тренироваться три раза в неделю. Погода становилась всё хуже, дни всё короче, но никакое количество грязи, дождя или ветра не могло замутить чудесной картины вручения команде “Гриффиндора” громадного серебряного квидишного кубка, стоявшей перед внутренним взором Гарри.

     Однажды вечером после тренировки Гарри, замёрзший, усталый, но довольный результатами, вернулся в общую гостиную “Гриффиндора”. Комната гудела от взволнованных разговоров.

     - Что случилось? - спросил он у Рона с Гермионой. Те заняли два самых лучших кресла у камина и заканчивали работу по астрономии - звёздные карты.

     - В эти выходные - первый поход в Хогсмёд, - Рон показал на объявление, появившееся на старой обшарпанной доске. - Конец октября. Хэллоуин.

     - Здорово, - воскликнул Фред, который вслед за Гарри пролез в дыру за портретом. - Мне надо к Зонко. У меня почти закончились вонючие пульки.

     Гарри рухнул на стул рядом с Роном. Его хорошее настроение быстро утекало сквозь пальцы. Гермиона словно прочла его мысли.

     - Гарри, я уверена, что в следующий раз ты уже сможешь пойти, - утешила она. - Блэка скоро поймают! Один раз его уже видели.

     - Блэк не такой дурак, чтобы попытаться предпринять что-то в Хогсмёде, - сказал Рон. - Спроси у МакГонаголл, нельзя ли тебе пойти на этот раз. А то следующий когда ещё будет!...

     - Рон! - укорила Гермиона. - Гарри не должен покидать территорию школы...

     - Не может же он быть единственным из третьеклассников, кто останется в школе, - отмахнулся Рон, - Давай, Гарри, попроси МакГонаголл...

     - Да, пожалуй, я так и сделаю, - решился Гарри.

     Гермиона открыла было рот и хотела что-то возразить, но тут к ней на колени легко вспрыгнул Косолапсус. Из пасти у него свисал дохлый паук.

     - Обязательно есть это у нас перед носом? - скривился Рон.

     - Умненький, храбренький Косолапсус, неужели ты сам-пресам его поймал? - закурлыкала Гермиона.

     Косолапсус медленно жевал паука, оскорбительно уставившись на Рона жёлтыми глазами.

     - Главное, держи его там, где он есть, больше я ни о чём не прошу, - раздражённо сказал Рон, возвращаясь к звёздной карте. - Струпик спит у меня в рюкзаке.

     Гарри зевнул. Очень хотелось спать, но, к сожалению, он сам ещё не сделал звёздную карту. Он подтащил к себе свой рюкзак, достал пергамент, чернила и перо и принялся за работу.

     - Перерисуй у меня, если хочешь, - предложил Рон, украсив завитушкой последнюю звёздочку и подталкивая свою карту к Гарри.

     Гермиона, не одобрявшая списывания, поджала губы, но ничего не сказала. Косолапсус по-прежнему не сводил немигающего взгляда с Рона и подёргивал кончиком хвоста. И вдруг, безо всякого предупреждения, бросился.

     - ОЙ! - взревел Рон и кинулся отбирать свой рюкзак у Косолапсуса, который вцепился всеми четыремя лапами и свирепо рвал его когтями. - ПОШЁЛ ПРОЧЬ, ТУПОЕ ЖИВОТНОЕ!

     Рон тянул рюкзак, но Кослапсус не отпускал его, при этом шипел и наносил всё новые удары когтями.

     - Рон, не бей его! - завизжала Гермиона; все взгляды были прикованы к сражению; Рон размахивал рюкзаком, Косолапсус висел на нём, потом Струпик наконец-то вылетел...

     - ЛОВИТЕ КОТА! - заорал Рон: Косолапсус отлепился от останков рюкзака, перепрыгнул через стол и погнался за охваченным ужасом Струпиком.

     Джордж Уэсли ринулся на Косолапсуса, но промахнулся; Струпик стремглав пролетел между двадцатью парами ног и бросился под старый комод. Косолапсус резко затормозил и, стоя на полусогнутых, принялся широкими движениями шарить под комодом передней лапой.

     Подоспели Рон с Гермионой; Гермиона схватила кота под брюхо и оттащила в сторону; Рон бросился на живот и, с огромными трудностями, за хвост извлёк Струпика.

     - Посмотри! - гневно обратился он к Гермионе, потрясая Струпиком у неё перед носом. - Кожа да кости! Держи своего кота подальше, ясно!

     - Косолапсус не понимает, что это плохо! - дрожащим голосом сказала Гермиона. - Кошки всегда ловят крыс, Рон!

     - Странная у тебя кошка! - бросил Рон, пытавшийся убедить бешено извивавшегося Струпика влезть в нагрудный карман. - Он понял, когда я сказал, что Струпик в моём рюкзаке!

     - Какая чушь! - возмутилась Гермиона. - Косолапсус почуял его, Рон, а ты что подумал...

     - Твой кот что-то затаил против моего Струпика! - заявил Рон, не обращая внимания, что собравшиеся вокруг ребята начали хихикать. - А Струпик первый здесь появился, и потом, он болен!

     Рон яростно прошагал по общей гостиной и вверх по лестнице удалился в спальню.

     На следующий день Рон всё ещё злился на Гермиону. На гербологии он едва перемолвился с ней парой слов, несмотря на то, что они втроём - Гарри, Рон и Гермиона - вместе работали над одним и тем же вспухобобом.

     - Как Струпик? - робко спросила Гермиона, когда они очистили толстую розовую кожуру и стали высыпать блестящие горошины в деревянную бадью.

     - Прячется у меня под кроватью и весь дрожит, - сердито ответил Рон и просыпал горошины мимо бадьи. Они раскатились по всей теплице.

     - Осторожнее, Уэсли, осторожнее! - крикнула профессор Спаржелла; горошины тем временем прорастали на глазах.

     Следующим уроком были превращения. Гарри, полный решимости попросить у профессора МакГонаголл разрешения пойти вместе со всеми в Хогсмёд, стоял в строю перед кабинетом и обдумывал, как будет аргументировать свою просьбу. Однако, его отвлекло происходившее в начале шеренги.

     Лаванда Браун плакала. Парватти обнимала её, одновременно объясняя что-то Симусу Финнигану и Дину Томасу. Те, в свою очередь, глядели крайне серьёзно.

     - Что с тобой, Лаванда? - встревоженно спросила Гермиона. Они, вместе с Гарри и Роном, подошли узнать, в чём дело.

     - Утром ей пришло письмо из дома, - прошептала Парватти. - С известием про её кролика, Бинки. Его съела лиса.

     - Ой, - расстроилась Гермиона, - мне так жаль, Лаванда.

     - Мне следовало знать! - трагически произнесла Лаванда. - Ты знаешь, какое сегодня число?

     - Э-э-э...

     - Шестнадцатое октября! “То событие, которого ты с ужасом ждёшь - оно произойдёт в пятницу, шестнадцатого октября.” Помнишь? Она была права, она была права!

     К этому времени вокруг Лаванды собрался весь класс. Симус с серьёзным видом покачивал головой. Гермиона поколебалась, а затем спросила:

     - Ты с ужасом ждала, что лиса съест Бинки?

     - Ну, не обязательно лиса, - ответила Лаванда, поднимая на Гермиону глаза, из которых струились слёзы, - но я очень боялась, что он умрёт!

     - О, - сказала Гермиона. И снова помолчала. А затем...

     - Бинки был старый кролик?

     - Н-нет! - всхлипнула Лаванда. - Он... он был ещё крольчонок!

     Парватти обняла её крепче.

     - Тогда почему ты боялась, что он умрёт? - спросила Гермиона.

     Парватти обожгла её гневным взглядом.

     - Взгляните на это с логической точки зрения, - Гермиона обращалась ко всем собравшимся. - Бинки ведь умер не сегодня, правда? Лаванда только узнала об этом сегодня... - Лаванда громко зарыдала, - и она безусловно не могла с ужасом ждать этого, потому что это известие было для неё неожиданным...

     - Не обращай внимания на Гермиону, Лаванда, - громко перебил Рон, - она не понимает, что чужие домашние животные могут что-то значить для своих хозяев.

     В этот момент профессор МакГонаголл открыла дверь своего кабинета - и очень кстати - Рон с Гермионой волками воззрились друг на друга. Войдя в класс, они сели по разные стороны от Гарри и не разговаривали на протяжении всего занятия.

     Гарри ещё не решил, что сказать профессору МакГонаголл, а уже прозвенел колокол, возвещавший конец урока. Но она подняла вопрос о Хогсмёде сама.

     - Минуточку, пожалуйста! - крикнула она собравшимся уходить. - Как учащиеся моего колледжа, вы должны представить разрешения на посещение Хогсмёда мне до Хэллоуина. Не забудьте, если нет разрешения, то в деревню ходить нельзя!

     Невилль поднял руку.

     - Профессор, пожалуйста, я... я, кажется, потерял...

     - Твоя бабушка прислала разрешение мне лично, Длиннопопп, - сказала профессор МакГонаголл. - Она решила, что так надёжнее. Что ж, это всё, можете расходиться.

     - Попроси её сейчас, - прошипел Рон.

     - Да, но... - начала Гермиона.

     - Давай, Гарри, - упрямо сказал Рон.

     Гарри подождал, пока все уйдут из кабинета, а затем, нервничая, приблизился к столу МакГонаголл.

     - Что, Поттер?

     Гарри сделал глубокий вдох.

     - Профессор, мои дядя и тётя... э-э-э... забыли подписать разрешение, - пробормотал он.

     Профессор МакГонаголл глянула на него поверх кввадратных очков, но ничего не сказала.

     - Поэтому... э-э-э... как вы думаете, может быть, я... может быть, мне... можно пойти в Хогсмёд?

     Профессор МакГонаголл опустила глаза и начала перебирать бумажки на столе.

     - Боюсь, что нет, Поттер, - ответила она. - Вы же слышали мои слова. Если разрешения нет, то в деревню ходить нельзя. Таковы правила.

     - Но... профессор, мои дядя с тётей... вы же знаете, они муглы, они не понимают про... про “Хогварц” и про разрешения, - замямлил Гарри, а Рон подбадривал его энергичными кивками, - если бы разрешили вы...

     - Но я не разрешаю, - отрезала профессор МакГонаголл, вставая и аккуратно складывая бумаги в ящик стола. - В разрешении указано, что оно должно быть подписано родителем или опекуном. - Она повернулась к мальчику со странным выражением на лице. Была ли это жалость? - Извините, Поттер, но это моё окончательное решение. И лучше поторопитесь, а то опоздаете на следующий урок.

     Больше ничего нельзя было поделать. Рон одарил профессора МакГонаголл множеством прозвищ, вызвавших жесточайшее раздражение у Гермионы; Гермиона ходила с выражением “всё-что-ни-делается-то-к-лучшему” на лице, из-за чего Рон злился ещё больше, а Гарри пришлось терпеть всеобщие громкие и радостные обсуждения, кто что предпримет первым делом, как только попадёт в Хогсмёд.

     - Зато будет пир, - попытался утешить Гарри Рон. - Вечером, по поводу Хэллоуина.

     - Угу, - мрачно ответил Гарри. - Классно.

     Пир на Хэллоуин, всегда замечательное событие, был бы куда приятнее, если бы Гарри, подобно остальным, пришёл на него после целого дня, проведённого в Хогсмёде. Как бы его ни утешали, легче от этого не становилось. Дин Томас, обладавший особенными способностями во владении пером, предложил подделать подпись дяди Вернона на разрешении, но, поскольку Гарри уже сказал профессору МакГонаголл, что разрешение не подписано, толку от предложения Дина не было никакого. Рон - не вполне от чистого сердца - посоветовал воспользоваться плащом-невидимкой, но Гермиона зарубила идею на корню, напомнив Рону слова Думбльдора, что для дементоров это не преграда. Самыми неудачными были утешения Перси.

     - Все так суетятся по поводу Хогсмёда, - сказал он серьёзно, - но, уверяю тебя, Гарри, там нет ничего особенного. Да, действительно, в кондитерской очень здорово, и в Хохмазине у Зонко есть всякие весьма опасные штучки, и Шумный Шалман, конечно, стоит разочек посетить, но, в самом деле, Гарри, кроме этого, ничего интересного.

     Утром в Хэллоуин Гарри проснулся вместе с остальными и пошёл завтракать, находясь в состоянии глубочайшей депрессии, но стараясь вести себя как обычно.

     - Мы принесём тебе всяких сладостей из “Рахатлукулла”, - пообещала Гермиона, умиравшая от сострадания.

     - Ага, кучу, - поддержал её Рон. Перед лицом Гарриных мучений они с Гермионой наконец-то позабыли свою ссору из-за Косолапсуса.

     - Не переживайте за меня, - сказал Гарри самым, как он надеялся, небрежным тоном. - Увидимся на пиру. Желаю вам приятно провести время.

     Он проводил друзей до вестибюля, где возле входных дверей стоял Филч, смотритель, и ставил галочки против имён в списке. При этом он подозрительно всматривался в каждое лицо, чтобы наружу не пробрался никто из тех, кому не положено.

     - Остаёшься, Поттер? - крикнул Малфой из очереди, где он стоял рядом с Краббе и Гойлом. - Боишься проходить мимо дементоров?

     Гарри не обратил на него внимания и одиноко направился вверх по мраморной лестнице. Он прошёл по пустынным коридорам и вернулся в гриффиндорскую башню.

     - Пароль? - спросила Толстая Тётя, выдернутая из сладкой дремоты.

     - Майор Фортуна, - беззвучно произнёс Гарри.

     Портрет отъехал вверх, и он через отверстие пробрался в общую гостиную. Там галдели первоклассники и второклассники, а также сидели некоторые старшие ребята, которые, очевидно, посещали Хогсмёд столь часто, что это событие утеряло для них всякую прелесть.

     - Гарри! Гарри! Э-гей!

     Это крикнул Колин Криви, второклассник, боготворивший Гарри и никогда не упускавший возможности поговорить с ним.

     - Разве ты не пошёл в Хогсмёд, Гарри? Почему? Эй, - Колин с энтузиазмом показал на своих друзей, - хочешь посидеть с нами, Гарри?

     - Э-э-э... нет, спасибо, Колин, - отказался Гарри, не расположенный демонстрировать свой шрам широкой публике. - Мне... мне надо в библиотеку, у меня... много работы.

     После этих слов ничего не оставалось, кроме как развернуться и отправиться откуда пришёл.

     - Стоило меня ради этого будить! - возмутилась вслед Толстая Тётя.

     В тоске Гарри побрёл по направлению к библиотеке, однако, на полпути передумал; ему вовсе не хотелось заниматься. Он развернулся и лицом к лицу столкнулся с Филчем, судя по всему, уже проводившим в Хогсмёд последних отпускников.

     - Что ты здесь делаешь? - с подозрением рявкнул Филч.

     - Ничего, - честно ответил Гарри.

     - Ничего! - плюнул Филч, и его подбородки противно затряслись. - Так я и поверил! Рыскаешь тут... Почему ты не в Хогсмёде, не покупаешь вонючие пульки, рыгучий порошок или гремучих гусениц, как все твои отвратительные дружки?

     Гарри пожал плечами.

     - Тогда отправляйся в свою гостиную, где тебе и положено находиться! - приказал Филч. Он не сводил с Гарри яростного взгляда, пока тот не скрылся из виду.

     Но Гарри не пошёл в гостиную; он вскарабкался вверх по лестнице со смутной мыслью навестить Хедвигу в совяльне и побрёл по коридору. Вдруг из ближайшего класса донёсся чей-то голос: “Гарри?”.

     Гарри обернулся посмотреть, кто его окликнул и столкнулся с профессором Люпином, выглянувшим из дверей классной комнаты.

     - Что ты здесь делаешь? - спросил Люпин с совершенно иным выражением, чем Филч. - А где Рон и Гермиона?

     - В Хогсмёде, - деланно-небрежно ответил Гарри.

     - О, - сказал Люпин. Он молча оглядел Гарри. - Может быть, зайдёшь ко мне? Мне только что доставили загрыбаста для следующего занятия.

     - Кого? - переспросил Гарри.

     Он прошёл в кабинет Люпина. В углу стоял очень большой аквариум. Отвратительное зелёное создание с острыми маленькими рожками прижимало морду к стеклу, корчило рожи и шевелило длинными тонкими пальцами.

     - Водяной демон, - объяснил Люпин, внимательно рассматривая загрыбаста. - Я думаю, с ним не будет никаких сложностей, после того, как мы изучили капп. Хитрость в том, чтобы разбить его хватку. Видишь, какие у него противоестественно-длинные пальцы? Сильные, но очень хрупкие.

     Загрыбаст оскалил зелёные зубы, а потом зарылся под клубок водорослей в углу аквариума.

     - Выпьешь чаю? - спросил Люпин, оглядываясь в поисках чайника. - Я как раз собирался заварить.

     - Ладно, - неуклюже согласился Гарри.

     Люпин постучал по чайнику волшебной палочкой, и из носика внезапно повалил пар.

     - Присаживайся, - сказал Люпин, снимая крышку с запылённой жестяной банки. - Боюсь, у меня только пакетики... но заварки, как я полагаю, с тебя уже довольно?

     Гарри взглянул на него. Глаза Люпина хитро поблескивали.

     - Откуда вы знаете? - поинтересовался Гарри.

     - Профессор МакГонаголл рассказала, - объяснил Люпин, передавая Гарри надколотую кружку с чаем. - Ты не испугался?

     - Нет, - ответил Гарри.

     Он собрался было рассказать профессору Люпину о собаке, которую видел в Магнолиевом проезде, но передумал. Не хотелось выглядеть трусом перед Люпином, тем более, что преподаватель и так уже счёл его неспособным иметь дело с вризраком.

     Эти раздумья, судя по всему, отразились у него на лице, потому что Люпин спросил:

     - Тебя что-то тревожит, Гарри?

     - Нет, - соврал Гарри. Он отпил глоток, глядя на загрыбаста, грозившего ему кулаком. - Да, - внезапно признался он, опустив кружку на стол Люпина. - Помните тот день, когда мы боролись с вризраком?

     - Да, - медленно кивнул Люпин.

     - Почему вы не позволили мне вступить? - резко спросил Гарри.

     Люпин поднял брови.

     - Я думал, это очевидно, Гарри, - сказал он удивлённо.

     Гарри, ожидавший, что Люпин будет всё отрицать, растерялся.

     - Почему? - снова спросил он.

     - Хм, - Люпин слегка нахмурился, - я решил, что вризрак при виде тебя примет обличье Лорда Вольдеморта.

     Гарри уставился на него. Он не только не ждал подобного ответа, но и поразился, что Люпин вслух назвал Вольдеморта по имени. До сего момента, на памяти Гарри на такое отваживался один лишь Думбльдор (и сам Гарри).

     - Очевидно, я ошибался, - признал Люпин, всё ещё глядевший на Гарри, наморщив лоб. - Я просто опасался за последствия, если Лорд Вольдеморт материализуется в классе. Я боялся, что ребята запаникуют.

     - Я вовсе не думал о Вольдеморте, - честно признался Гарри. - Я... вспомнил дементоров.

     - Понятно, - задумчиво протянул Люпин. - Хм... это впечатляет. - Он едва заметно улыбнулся, заметив, как удивился Гарри. - Это значит, что больше всего на свете ты боишься страха как такового. Очень мудро, Гарри.

     Гарри не знал, что на это ответить, поэтому отпил ещё немного чая.

     - Стало быть, ты решил, что я счёл тебя неспособным справиться с вризраком? - продолжал проницательный Люпин.

     - Ну... да, - признался Гарри. Он вдруг почувствовал себя много лучше. - Профессор Люпин, вы знаете дементоров...

     Его перебил стук в дверь.

     - Войдите, - крикнул Люпин.

     Дверь открылась, и вошёл Злей. Он нёс слегка дымившийся кубок. При виде Гарри Злей остановился и сузил чёрные глаза.

     - А-а, Злодеус, - улыбнулся Люпин. - Огромное спасибо. Будьте любезны, поставьте это на стол.

     Злей поставил дымящийся кубок, перебегая взглядом от Люпина к Гарри и обратно.

     - Я демонстрировал Гарри моего загрыбаста, - приятным голосом поведал Люпин, показывая на аквариум.

     - Превосходно, - буркнул Злей, даже не взглянув в ту сторону. - Вы должны выпить это прямо сейчас, Люпин.

     - Да, да, обязательно, - заверил Люпин.

     - Я сделал полный котёл, - продолжил Злей, - на случай, если вам понадобится ещё.

     - Я, скорее всего, выпью ещё завтра. Большое спасибо, Злодеус.

     - Не стоит благодарности, - ответил Злей, но в его глазах было выражение, совершенно не понравившееся Гарри. Злей, пятясь, вышёл из комнаты, настороженно и без улыбки в лице.

     Гарри с любопытством посмотрел на кубок. Люпин улыбнулся.

     - Профессор Злей любезно приготовил для меня одно снадобье, - сказал он. - Сам я никогда не был в этом особенно силён. А это зелье - невероятно сложное. - Он взял кубок в руки и понюхал. - Жалко, что с сахаром оно теряет силу, - добавил он, когда после первого же осторожного глотка его сильно передёрнуло.

     - А зачем?... - начал Гарри. Люпин посмотрел на него и ответил на незаконченный вопрос.

     - Последнее время мне что-то не по себе, - объяснил он. - Помогает только это снадобье. Мне очень повезло, что вместе со мной работает профессор Злей; не так-то много найдётся колдунов, способных его приготовить.

     Профессор Люпин отхлебнул ещё, и у Гарри появилось сумасшедшее желание выбить кубок у него из рук.

     - Профессор Злей очень интересуется силами зла, - выпалил он.

     - Правда? - Выказав лишь самую малую заинтересованность, Люпин глотнул ещё немного.

     - Некоторые считают... - Гарри заколебался, но потом очертя голову продолжил:

     - некоторые считают, что он готов на всё, лишь бы получить должность преподавателся защиты от сил зла.

     Люпин осушил кубок и сделал гримасу.

     - Отвратительно, - сказал он. - Что ж, Гарри, мне нужно вернуться к работе. Увидимся позже, на пиру.

     - Хорошо, - ответил Гарри, ставя на стол свою кружку.

     Пустой кубок всё ещё дымился.

     - Это тебе, - сказал Рон. - Набрали столько, сколько смогли унести.

     К Гарри на колени посыпался яркий, разноцветный дождь всяких сладостей. Уже наступили сумерки; Рон с Гермионой только что ввалились в общую гостиную, розовощёкие от холодного ветра, счастливые как никогда.

     - Спасибо, - поблагодарил Гарри, взяв в руки пакетик с маленькими чёрными перечными постреляками. - На что похож Хогсмёд? Где вы побывали?

     Они побывали - везде! У Дервиша и Гашиша, в магазине волшебного оборудования; в Хохмазине Зонко; в “Трёх метлах” - пили горячий усладэль из больших кружек; и во многих других местах.

     - А почтовое отделение, Гарри! Там сотни две сов, не меньше, все сидят на полках, на каждой нанесён цветовой код, в зависимости от того, как быстро надо доставить письмо!

     - А в “Рахатлукулле” появился новый сорт ирисок; они бесплатно давали попробовать, вот кусочек, смотри!...

     - Кажется, мы видели людоеда, честно, в “Трёх мётлах” кого только нет!...

     - Жалко, что нельзя было принести тебе усладэля, так здорово согревает...

     - А что ты делал? - озабоченно спросила Гермиона. - Уроки?

     - Нет, - ответил Гарри. - Пил чай с Люпином у него в кабинете. А потом пришёл Злей...

     Он рассказал про кубок. Рон разинул рот.

     - И Люпин выпил? - поразился он. - Совсем с ума сошёл?

     Гермиона поглядела на часы.

     - Знаете, лучше бы нам поторопиться, пир начнётся через пять минут... - И они поскорее вылезли в дыру за портретом и влились в толпу, продолжая обсуждать Злея.

     - Если он... ну, вы понимаете... - Гермиона понизила голос и испуганно оглянулась по сторонам, - если он хотел отравить Люпина.... он не стал бы это делать на глазах у Гарри.

     - Да, наверно, - согласился Гарри. Они достигли вестибюля и прошли в Большой зал, украшенный многими сотнями тыкв со свечами внутри, облаками трепещущих крылышками летучих мышей и многочисленными узкими оранжевыми лентами, лениво плавающими под штормовым потолком подобно водяным змеям.

     Угощение было великолепным; даже Рон с Гермионой, до отвала наевшиеся сладостей в “Рахатлукулле”, всё-таки умудрились впихнуть в себя по две порции каждого блюда. Гарри постоянно посматривал на учительский стол. Профессор Люпин был весел и выглядел не хуже обычного; он оживлённо беседовал с крошечным профессором Флитвиком, преподавателем заклинаний. Гарри перевёл взгляд дальше, к тому месту, где сидел Злей. Ему кажется или Злей действительно чересчур часто взглядывает на Люпина?

     Пир закончился спектаклем, устроенным привидениями “Хогварца”. Они дружно выскользнули из стен и продемонстрировали трансформационное скольжение; большой успех выпал на долю Почти Безголового Ника, гриффиндорского призрака, представившего сцену собственного незадавшегося обезглавливания.

     В такой приятный вечер даже Малфой не сумел испортить Гарри настроения, хотя и прокричал громко, на весь зал: “Дементоры велели кланяться, Поттер!”.

     Гарри, Рон и Гермиона вслед за остальными гриффиндорцами отправились обычной дорогой к себе в башню, но, дойдя до коридора, в конце которого висел портрет Толстой Тёти, обнаружили там столпотворение.

     - Почему никто не проходит? - ничего не понимая, спросил Рон.

     Гарри поверх голов постарался разглядеть, в чём дело. Похоже, портрет был закрыт.

     - Пропустите, пожалуйста, - донёсся голос Перси, и вот уже он сам важно протиснулся вперёд. - Что за задержка? Не могли же вы все забыть пароль - позвольте, я лучший ученик...

     И тут вдруг мёртвое молчание овладело собравшимися, начиная с самых ближних к портрету рядов, как будто холод, быстро распространившись, заморозил толпу. Стало слышно, как Перси сказал неожиданно звонким голосом:

     - Кто-нибудь, позовите профессора Думбльдора. Скорее.

     Головы повернулись; задние ряды встали на цыпочки.

     - Что случилось? - спросила только что подошедшая Джинни.

     Секунду спустя прибыл профессор Думбльдор и стремительно прошёл к портрету; гриффиндорцы прижались друг к другу, освобождая ему проход, а Гарри, Рон и Гермиона продвинулись вперёд, чтобы посмотреть, в чём дело.

     - О, бо... - Гермиона схватила Гарри за руку.

     Толстая Тётя исчезла с портрета, изрезанного так жестоко, что полоски холста валялись по всему полу; большие куски были начисто оторваны.

     Думбльдор быстро оглядел изуродованную картину, обернулся с очень трагичным видом и встретился взглядом с профессорами МакГонаголл, Люпином и Злеем, торопливо приближавшимися к месту происшествия.

     - Нужно найти её, - приказал Думбльдор. - Профессор МакГонаголл, пожалуйста, немедленно отыщите мистера Филча и попросите его обыскать все картины замка - нет ли где Толстой Тёти.

     - Вам повезёт, если вы её найдёте! - раздался гадкий голос.

     Это выкрикнул полтергейст Дрюзг. Он барахтался в воздухе, явно наслаждаясь жизнью, как, впрочем, и всегда, когда он сталкивался с разрушением или несчастьем.

     - Что ты имеешь в виду, Дрюзг? - спокойно спросил Думбльдор, и ухмылка слиняла с лица полтергейста. Он не осмеливался дразнить Думбльдора. Вместо этого он заговорил елейным тоном, который был ничуть не лучше, чем гаденькое хихикание.

     - Ей стыдно, Ваше Директорство, сэр. Не хочет показываться на глаза. Видел, как она убегала по пейзажу на четвёртом этаже, сэр, петляя между деревьями. Кричала ужасно, - радостно поведал Дрюзг. - Бедняжка, - прибавил он неубедительно.

     - Она сказала, кто это сделал? - невозмутимо спросил Думбльдор.

     - О, да, всепрофессорший, - ответил Дрюзг тоном человека, баюкающего на руках огромную бомбу. - Понимаете, он жутко разозлился, когда она его не пропустила. - Дрюзг кувыркнулся в воздухе и ухмыльнулся профессору Думбльдору между собственных ног. - Ужасный у него характер, у этого Сириуса Блэка.

***

     Чем ближе подходил день первого квидишного матча, тем хуже становилась погода. И всё же, несмотря ни на что, несгибаемая гриффиндорская команда под бдительным оком мадам Самогони тренировалась усерднее, чем когда-либо. На последней тренировке перед субботним матчем Оливер Древ сообщил своим подопечным неприятные новости.

     - Мы не будем играть со “Слизерином”! - выкрикнул он с очень сердитым видом. - Ко мне только что приходил Флинт. Мы будем играть с “Хуффльпуффом”.

     - Почему? - спросил дружный хор.

     - Флинт утверждает, что у их Ищейки всё ещё не в порядке рука, - сказал Древ, гневно играя желваками. - Но, на самом деле, всё ясно. Они не хотят играть в плохую погоду. Кроме того, надеятся, что она снизит и наши шансы...

     Целый день дул сильный ветер и лил дождь, а при последних словах Древа раздался отдалённый раскат грома.

     - Ничего страшного с рукой Малфоя нет! - рассвирепел Гарри. - Он притворяется!

     - Я знаю, но как это докажешь, - горько отозвался Древ. - А ведь мы отрабатывали движения, исходя из того, что будем играть со “Слизерином”; у хуффльпуффцев совсем иная манера игры. К тому же у них новый капитан, он же Ищейка, Седрик Диггори...

     Ангелина, Алисия и Кэтти вдруг захихикали.

     - Что? - повернулся к ним Древ, нахмурившись - он не одобрял несерьёзного поведения.

     - Это такой высокий, красивый, да? - спросила Ангелина.

     - Сильный и молчаливый, - добавила Кэтти, и девочки снова прыснули.

     - Молчаливый, потому что не может связать двух слов, - нетерпеливо вмешался Фред. - Не знаю, о чём ты беспокоишься, Оливер, хуффльпуффцы - слабаки! Последний раз, когда мы с ними играли, Гарри поймал Проныру в пять минут, помнишь?

     - Тогда были совершенно другие условия! - воскликнул Древ, выкатывая глаза. - Диггори очень усилил команду! Он великолепный Ищейка! Я так и думал, что вы отнесётесь к этому несерьёзно! Нам нельзя расслабляться! Нужно быть в постоянном напряжении! “Слизерин” хочет обдурить нас! Мы должны выиграть!

     - Оливер, успокойся! - Фред был слегка напуган горячностью Древа. - Мы относимся к “Хуффльпуффу” очень серьёзно. Серьёзно.

     В день перед матчем ветер уже завывал вовсю, а дождь полил как из ведра. В классах и коридорах стало так темно, что пришлось зажечь дополнительные факелы и фонари. Члены слизеринской команды ходили с нахальным видом, а Малфой изголялся больше всех.

     - Ах, если бы только не моя рука! - восклицал он, когда буря особенно сильно колотила в окна.

     У Гарри в голове не осталось места ничему, кроме тревоги за исход завтрашнего матча. На каждой перемене Оливер Древ подбегал к нему со всё новыми и новыми советами. В третий раз, когда это случилось, Древ говорил ужасно долго, и Гарри не сразу осознал, что на целых десять минут пропустил начало урока по защите от сил зла. Он пустился бежать, а Древ вопил вслед: “У Диггори очень крутой разворот, Гарри, может быть, имеет смысл попытаться загнать его в петлю...”

     Гарри резко затормозил у кабинета, потянул дверь на себя и прошмыгнул внутрь.

     - Извините, я опоздал, профессор Люпин, я...

     Однако, от письменного стола на него поднял глаза вовсе не Люпин, а Злей.

     - Урок начался десять минут назад, Поттер, поэтому, я полагаю, будет справедливо, если мы снимем с “Гриффиндора” десять баллов. Садитесь.

     Но Гарри не пошевелился.

     - Где профессор Люпин? - спросил он.

     - Он сказал, что слишком плохо себя чувствует и не сможет провести занятие, - губы Злея изогнулись в ухмылке. - Мне кажется, я велел вам сесть?

     Гарри не двинулся с места.

     - А что с ним?

     Чёрные глаза Злея сверкнули.

     - Ничего смертельного, - ответил он с таким видом, словно желал обратного. - Ещё пять баллов с “Гриффиндора”, а скоро будет все пятьдесят, если мне ещё раз придётся просить вас сесть.

     Гарри медленно прошёл к своему месту и сел. Злей оглядел класс.

     - Перед тем, как Поттер перебил меня, я говорил, что профессор Люпин не оставил никаких записей относительно того, какие темы вы успели пройти на сегодняшний день...

     - Пожалуйста, сэр: мы прошли вризраков, красношапов, капп и загрыбастов, - затараторила Гермиона, - и должны были начать...

     - Тише, - холодно остановил её Злей. - Я ни о чём не спрашивал. Я лишь хотел отметить отсутствие организованности у профессора Люпина.

     - Он самый лучший учитель по защите от сил зла! - нагло заявил Дин Томас, и по рядам пробежал согласный шепоток. У Злея сделался свирепый вид.

     - Вам легко угодить. Люпин явно не заставляет вас перенапрягаться. В моём понимании, красношапы и загрыбасты - занятие для первоклассников. Сегодня мы с вами поговорим об...

     Гарри следил, как учитель пролистывает книгу к самому её концу, к главе, которую они наверняка не проходили.

     - ...оборотнях, - решил Злей.

     - Но, сэр, - вмешалась неугомонная Гермиона, - мы ещё не дошли до оборотней, мы должны были начать финтиплюхов...

     - Мисс Грэнжер, - Злей говорил со зловещим спокойствием, - до сих пор я пребывал в уверенности, что в этом классе учитель я, а не вы. И я хочу, чтобы вы открыли страницу 394. - Он снова обвёл глазами класс. - Вы все! Быстро!

     Класс - с разнообразными оскорблёнными гримасами и возмущённым бормотанием - открыл книги.

     - Кто может сказать, как отличить оборотня от настоящего волка? - спросил Злей.

     Все сидели в неподвижном молчании; все, кроме Гермионы, чья рука, по обыкновению, выстрелила вверх.

     - Кто может? - повторил Злей, игнорируя Гермиону. - Не хотите ли вы сказать, что профессор Люпин даже не научил вас, каковы основные различия между...

     - Вам же объяснили, - неожиданно выпалила Парватти, - мы ещё не дошли до оборотней, мы остановились на...

     - Тихо! - прикрикнул Злей. - Так-так-так, не думал я, что встречу третьеклассников, неспособных распознать оборотня. Не забыть бы уведомить профессора Думбльдора о вашем отставании...

     - Пожалуйста, сэр, - не выдержала Гермиона, так и не опустившая руку, - оборотни отличаются от настоящих волков по нескольким неприметным признакам. У оборотня нос...

     - Вы второй раз заговорили без разрешения, мисс Грэнжер, - ледяным тоном произнёс Злей. - Пять баллов с “Гриффиндора” за то, что вы позволяете себе быть такой выскочкой и всезнайкой.

     Гермиона густо покраснела, опустила руку и глазами, полными слёз, уставилась в пол. После жестоких слов Злея класс повёл себя весьма характерно: все те, кто и сами хотя бы однажды обзывали Гермиону всезнайкой, сейчас гневно уставились на ненавистного учителя, а Рон, обзывавший её всезнайкой минимум два раза в неделю, громко сказал:

     - Вы задали вопрос, а Гермиона знала ответ! Зачем спрашивать, если не хотите, чтобы вам отвечали?

     Все в классе сразу поняли, что Рон переборщил. Злей стал медленно наступать на Рона. Ребята затаили дыхание.

     - Взыскание, Уэсли, - маслянистым голосом проговорил Злей, приблизив своё лицо к лицу Рона. - И если я ещё раз услышу, что вы критикуете мою манеру преподавать, вы очень, очень пожалеете.

     До конца урока никто не проронил ни слова. Ребята сидели и выписывали из учебника информацию об оборотнях, а Злей тем временем ходил по рядам и проверял, чем они занимались с профессором Люпином.

     - Какие жалкие объяснения... А это вообще неверно, каппы гораздо чаще встречаются в Монголии... Профессор Люпин поставил за это восемь? Из десяти? Я не поставил бы и трёх...

     Прозвонил колокол, но профессор Злей задержал класс.

     - Напишите сочинение “Как распознать и убить оборотня”. На эту тему должно быть написано не меньше двух свитков. Работы сдать к утру в понедельник. Уэсли, останьтесь, нам нужно разобраться с вашим наказанием.

     Гарри с Гермионой вышли из класса вместе со всеми. Отойдя на приличное расстояние, чтобы их не было слышно, ребята разразились гневными тирадами в адрес Злея.

     - Злей никогда не вёл себя так по отношению к другим учителям по защите от сил зла, несмотря на то, что хотел занять их место, - сказал Гарри Гермионе. - Что он имеет против Люпина? Как ты думаешь, это из-за вризрака?

     - Не знаю, - задумчиво протянула Гермиона, - но я очень надеюсь, что профессор Люпин скоро поправится...

     Рон догнал их пять минут спустя в состоянии стремительно нарастающего гнева.

     - Можете себе представить, что этот... - Рон назвал Злея словом, которое заставило Гермиону воскликнуть: “Рон!” - ...приказал мне сделать? Мне придётся мыть утки в больнице! Без магии! - Рон глубоко дышал и сжимал кулаки. - И почему Блэку не пришло в голову спрятаться в кабинете у Злея? Он мог бы прикончить его за нас!

     На следующее утро Гарри проснулся очень рано, так рано, что было ещё темно. Сначала он подумал, что его разбудили завывания бури. Потом почувствовал на затылке дуновение холодного ветра и рывком сел в постели - совсем рядом в воздухе плавал полтергейст Дрюзг и с силой дул ему в ухо.

     - Зачем ты это делаешь? - возмущённо спросил Гарри.

     Дрюзг до предела округлил щёки, с силой дунул и задом улетел из комнаты, гнусно хихикая.

     Гарри похлопал ладонью, нашарил будильник и взглянул на циферблат. Полчетвёртого. Проклиная Дрюзга, он повернулся на другой бок и попробовал вновь погрузиться в сон, но теперь, когда он проснулся, трудно было не обращать внимания на оглушительные раскаты грома, на грохот, с которым порывы ветра ударяли в стены замка, на далёкий скрип деревьев в Запретном лесу. Через несколько часов ему предстоит выйти на квидишное поле и сражаться с противником во всём этом кошмаре. Отчаявшись уснуть, мальчик встал, оделся, взял “Нимбус 2000” и тихонько вышел из спальни.

     Когда Гарри открывал дверь, что-то мохнатое проскользнуло мимо его ног. Он нагнулся как раз вовремя, чтобы успеть схватиться за пушистый хвост и вытащить Косолапсуса из спальни.

     - А знаешь, мне кажется, Рон был прав относительно тебя, - с подозрением обратился Гарри к коту. - В замке полно мышей, так иди и охоться за ними. Давай, давай, - он подтолкнул кота ногой, принуждая его идти вниз по винтовой лестнице. - Оставь Струпика в покое.

     В общей гостиной грохот бури был слышен ещё сильнее. Однако, Гарри и в голову не приходило, что игру могут отменить; квидишные матчи не отменяли из-за подобной ерунды. И всё-таки, Гарри довольно сильно тревожился. Древ как-то показал ему в коридоре Седрика Диггори; тот учился в пятом классе и был гораздо крупнее Гарри. Обычно Ищейками назначали лёгких и быстрых игроков, но в такую погоду дополнительный вес, несомненно, даст Диггори ощутимое преимущество - меньше вероятность, что его сдует с метлы.

     Гарри провёл предрассветное время в кресле у камина, периодически вставая, чтобы не дать Косолапсусу прошмыгнуть по лестнице в спальню мальчиков. После томительного ожидания наконец настало время, когда, по расчётам Гарри, уже должны были подать завтрак. Он одиноко направился к отверстию за портретом.

     - Остановись и прими бой, шелудивая деревенщина! - проорал Сэр Кэдоган.

     - Да заткнись ты, - зевнул Гарри.

     Над большой тарелкой овсянки он немного оживился, а к тому времени, когда приступил к бутерброду, подошли остальные члены команды.

     - Тяжеленько нам придётся, - сказал Древ. Он ничего не ел.

     - Перестань волноваться, Оливер, - постаралась утешить его Алисия, - подумаешь, какой-то дождик.

     Но это, к сожалению, был не просто “какой-то дождик”. Конечно, популярность квидиша была такова, что вся школа всё равно собралась смотреть матч, но от замка к полю школьникам пришлось бежать, пригнув головы против ураганного ветра, вцепившись в зонтики, то и дело улетавшие у кого-нибудь из рук. Входя в раздевалку, Гарри увидел, что Малфой, Краббе и Гойл смеются и показывают на него пальцами. Сами они шли на стадион под широченным зонтом.

     Гриффиндорская команда переоделась в малиновые робы и стала ждать, когда Древ произнесёт свою обычную ободряющую речь. Но так и не дождалась. Древ несколько раз пробовал заговорить, издавал какие-то странные булькающие звуки, потом безнадёжно махнул рукой и жестом велел игрокам следовать за собой.

     Ветер был такой сильный, что ребят по дороге к стадиону сносило вбок. Если с трибун и доносились приветственные крики, их не было слышно за всё новыми и новыми раскатами грома. Дождь залеплял Гаррины очки. Каким, спрашивается, образом он разглядит Проныру во всём этом буйстве стихий?

     Хуффльпуффцы, в канареечной форме, приближались с другой стороны поля. Капитаны подошли друг к другу и обменялись рукопожатиями; Диггори улыбнулся Древу, но у Древа к этому времени окончательно свело челюсти, поэтому он едва кивнул. Гарри увидел, как на губах мадам Самогони формируются слова: “Седлайте мётлы”. Он вытянул правую ногу из разлезшейся глины - чавк - и перебросил её через древко. Мадам Самогони поднесла свисток к губам и с силой дунула. Свисток прозвучал пронзительно и донёсся будто издалека. Игроки взлетели.

     Гарри быстро набирал высоту, но “Нимбус 2000” слегка заносило из-за ветра. Стараясь держать метлу ровно, насколько возможно, он развернулся, всматриваясь в пелену дождя сощуренными глазами.

     За каких-нибудь пять минут Гарри вымок до нитки, закоченел и с трудом мог различить игроков своей команды, не то что Проныру. Он летал взад и вперёд вдоль поля среди размытых малиновых и жёлтых пятен и не имел ни малейшего представления о ходе игры. Комментатора не было слышно за шумом бури. Публика пряталась под плащами и истрёпанными зонтиками. Нападалы дважды чуть было не скинули Гарри с метлы; вода залепила очки до такой степени, что Гарри не заметил приближения опасных мячей.

     Он потерял счёт времени. С каждой минутой становилось всё труднее держать метлу ровно. Небо темнело сильнее и сильнее, как будто день сегодня решил смениться ночью досрочно. Два раза Гарри чудом избежал столкновения с другими игроками, так и не поняв, свои это были или чужие, такие все были мокрые, дождь висел настолько густой пеленой, что невозможно было отличить одних от других...

     Одновременно с первой вспышкой молнии раздался свисток мадам Самогони; Гарри с трудом различил силуэт Древа. Тот показывал рукой, чтобы Гарри спускался. Все игроки команды с чавкающими всплесками приземлились в грязь.

     - Я попросил тайм-аут! - проревел Древ. - Соберитесь здесь, под этим...

     Ребята сгрудились под большим зонтом на краю поля; Гарри снял очки и принялся торопливо вытирать их полой робы.

     - Какой счёт?

     - Мы ведём, у нас пятьдесят очков, - сказал Древ, - но, если вскорости не поймаем Проныру, то придётся играть в темноте.

     - С этим у меня нет никаких шансов, - измученно пожаловался Гарри, помахав очками.

     В это самое мгновение у его плеча появилась Гермиона; она держала мантию над головой и, непонятно почему, сияла.

     - У меня идея! Дай скорей твои очки!

     Он протянул ей очки. На глазах у недоумевавшей команды Гермиона постучала по ним палочкой и сказала: “Импервус!”

     - На! - она протянула очки обратно. - Теперь они водоотталкивающие!

     Древ готов был её расцеловать.

     - Гениально! - хрипло воскликнул он, когда Гермиона уже растворилась в толпе. - Всё, ребята, давайте навалимся!

     Заклятие Гермионы сработало. Конечно, Гарри по-прежнему коченел от холода, был мокрым, как никогда в жизни, зато хотя бы обрёл зрение. Вновь полный решимости, он, чуточку понукая, направил метлу сквозь турбулентные завихрения, оглядываясь по сторонам в поисках Проныры, увёртываясь от Нападал, поднырнув под Диггори, который проскользил в противоположном направлении...

     Ещё раз громыхнуло, и сразу вслед за этим сверкнула раздвоенная молния. Находиться на поле становилось всё опаснее. Нужно как можно скорее засечь Проныру...

     Он развернулся с намерением лететь обратно, к центру поля. Вдруг очередная вспышка осветила трибуны, и Гарри увидел нечто, что совершенно отвлекло его от игры - силуэт громадного, косматого чёрного пса, чётко отпечатавшийся на фоне неба, застывший на самом верхнем, пустом, ряду трибун.

     Онемевшие руки соскользнули с рукояти метлы, и “Нимбус” резко нырнул на несколько футов вниз. Смахнув пропитанные водой пряди со лба, Гарри внимательно всмотрелся в верхний ряд трибун. Пёс исчез.

     - Гарри! - донёсся страдальческий вопль Древа от колец “Гриффиндора”. - Гарри, сзади!

     Гарри дико оглянулся. Седрик рванул к центру поля. В пропитанном дождём воздухе на равном расстоянии между Ищейками мерцала крошечная золотая точка...

     Гарри внезапно охватила паника, он пригнулся к древку и бросился за Пронырой.

     - Давай! - орал он “Нимбусу”. Струи хлестали по лицу. - Быстрей!

     Но случилось что-то странное. Звенящая тишина повисла над стадионом. Ветер, такой же сильный, как и раньше, отчего-то перестал выть. Как будто кто-то выключил звук или будто Гарри внезапно оглох - в чём дело?

     Вдруг до жути знакомая ледяная волна окатила его, пролилась внутрь - он заметил, что под ним по полю движется нечто...

     Не успев как следует подумать, Гарри отвёл взгляд от Проныры.

     Снизу глядели спрятанные под капюшонами лица дементоров. Их было не меньше сотни. У Гарри в груди, замораживая внутренности, поднималась ледяная вода. И тогда он снова услышал... кто-то кричал, кричал у него в голове... женщина...

     - Только не Гарри, только не Гарри, пожалуйста, только не Гарри!

     - Отойди, глупая девчонка... отойди сейчас же...

     - Только не Гарри, пожалуйста, возьми меня вместо него, убей меня...

     Клубящийся белый туман опутал мысли... Что он тут делает? Зачем летает?... Ей надо помочь... Иначе она умрёт... Её убьют...

     Он падал, падал сквозь ледяной туман.

     - Только не Гарри! Пожалуйста... сжалься... пощади...

     Безжалостный голос хохотал, женщина кричала, а больше Гарри ничего не запомнил.

     - Хорошо, что земля такая мягкая.- Я думал, он точно разобьётся.

     - А он даже очки не разбил.

     Гарри слышал тихие голоса, но слова не имели для него смысла. Он не понимал, где находится, как сюда попал, чем занимался до этого. Всё, что он знал, так это то, что каждый дюйм его тела разрывается от боли, как будто его долго били.

     - Это было так страшно, страшнее всего на свете.

     Страшно... страшнее всего... чёрные фигуры в капюшонах... холод... крик...

     Глаза мальчика открылись. Он лежал на больничной койке. Вокруг него собралась квидишная команда “Гриффиндора”, все с головы до ног в грязи. Рон с Гермионой тоже были здесь и выглядели так, словно только что выбрались из бассейна.

     - Гарри! - воскликнул Фред. Под слоем грязи он был мертвенно-бледный. - Как ты?

     Тут вдруг память Гарри как будто промотали вперёд на большой скорости. Молния - Сгубит - Проныра - дементоры...

     - Что произошло? - спросил он, сев в постели так внезапно, что все охнули.

     - Ты упал, - ответил Фред. - С высоты метров этак в... пятьдесят.

     - Мы боялись, что ты умер, - жалобно сказала дрожащая Алисия.

     Гермиона издала короткий, скрипнувший звук. У неё были совершенно красные глаза.

     - А матч? - продолжал спрашивать Гарри. - Что?... Будем переигрывать?

     Никто ничего не ответил. Ужасная правда могильной плитой опустилась на Гарри.

     - Мы не... проиграли?

     - Проныру поймал Диггори, - рассказал Джордж. - Сразу после того, как ты упал. Седрик даже не понял, что случилось. Когда он оглянулся и увидел, что ты лежишь на земле, он попытался отозвать результаты. Хотел переигрывать. Но выигрыш был честный... даже Древ это признал.

     - А где Древ? - спросил Гарри, вдруг осознав отсутствие капитана.

     - Под дождём, - ответил Фред. - Наверно, хочет утопиться.

     Гарри уткнулся лицом в колени и вцепился руками в волосы. Фред жёстко схватил его за плечо и потряс.

     - Перестань, Гарри, до этого ты ещё ни разу не упускал Проныру.

     - Должен же быть хотя бы один раз, когда не получилось, - сказал Джордж.

     - Ещё не всё потеряно, - добавил Фред. - Мы проиграли сто очков, так? Значит, если “Хуффльпуфф” проиграет “Равенкло”, а мы побьём “Равенкло” и “Слизерин”...

     - “Хуффльпуфф” должен будет потерять не меньше двухсот очков, - сказал Джордж.

     - Но если они выиграют у “Равенкло”...

     - Никогда, “Равенкло” слишком хорошая команда. Вот если “Слизерин” проиграет “Хуффльпуффу”...

     - Всё зависит от того, сколько очков - так и так разница в сто...

     Гарри лежал, не произнося ни слова. Вошла мадам Помфри и велела оставить его в покое.

     - Мы придём к тебе попозже, - пообещал Фред. - Не грызи себя, Гарри, ты всё равно самая лучшая Ищейка, лучше у нас не было.

     Команда покинула палату, оставив за собой след жидкой грязи. Мадам Помфри закрыла за ними дверь с видом крайнего неодобрения. Рон и Гермиона придвинулись поближе к постели.

     - Думбльдор вне себя, - сказала Гермиона зарёванным голосом. - Я ещё ни разу не видела его в таком состоянии. Когда ты стал падать, он выбежал на поле, взмахнул палочкой и тогда твоё падение замедлилось. Ты упал, а он развернул палочку в сторону дементоров и выстрелил в них какой-то серебряной штукой. Они сразу же покинули стадион... Он был в ярости, что они осмелились пройти на территорию школы. Мы слышали, как он...

     - Потом он волшебным образом положил тебя на носилки, - вмешался Рон, - и пошёл к замку, а носилки плыли рядом. Все подумали, что ты...

     Его голос оборвался, но Гарри этого почти не заметил. Он думал о том, как на него подйствовали дементоры... о кричащем голосе. Он поднял глаза. Друзья смотрели на него так встревоженно, что ему пришлось срочно придумывать, что бы такое обыкновенное им сказать.

     - Кто-нибудь подобрал мой “Нимбус”?

     Рон с Гермионой обменялись быстрыми взглядами.

     - Э-э-э...

     - Что? - Гарри водил глазами от одного к другой.

     - Ну... когда ты упал, “Нимбус” отнесло ветром, - нерешительно начала Гермиона.

     - И?

     - И он попал... попал... о, Гарри!... Он попал в Дракучую иву.

     У Гарри внутри всё оборвалось. Дракучая ива, очень свирепое дерево, росла посреди двора.

     - И? - он боялся услышать ответ.

     - Ты же знаешь Дракучую иву, - сказал Рон. - Она не любит, когда по ней попадают.

     - Профессор Флитвик принёс то, что осталось, как раз перед тем, как ты пришёл в себя, - очень тихо проговорила Гермиона.

     Медленно, она потянулась за мешочком, стоявшим у её ног, и вывернула его наизнанку. На кровать высыпалось примерно с дюжину мелких щепок и хворостинок - всё, что осталось от верной, теперь уже навеки побеждённой, Гарриной метлы.